Об искусстве рассуждения

По их возвращении всех интересо­вало, каково соотношение между из­мерениями, предпринятыми на севе­ре, в Пору и во Франции. Но все было осложнено тем, что относительно величины градуса во Франции, хотя она и наиболее измерена (а может быть, именно вследствие этого), существуют наибольшие разногласия.

В 1752 г. г-н аббат де ла Кай, нахо­дясь на мысе Доброй Надежды, изме­рил градус в пункте, расположенном на 33 градуса 13 минут выше экватора.

К этому прибавьте градус, измерен­ный в Италии; мы получили градусы, измеренные в пяти разных пунктах: во Франции, на севере, в Перу, на мысе Доброй Надежды и в Италии.

После всего этого определение формы Земли стало еще затруднительнее, так как измерения, произведенные в различных пунктах, не свидетельствуют об одной и той же форме Земли. Опыты с маятником даже противоречат теории Ньютона; они сви­детельствуют о том, что Земля более сплющена, чем предполагал этот философ.

Что же представляют собой эта столь возвышенная тео­рия и столь хорошо доказанные расчеты? Каков результат усилий самых великих математиков? Несомненные рас­суждения, основанные на сомнительных предположениях. Измерения помогают, но вместе с ними возникают неиз­бежные ошибки; чем больше ученые измеряют, тем мень­ше, кажется, они приходят к согласию друг с другом. Если сравнить способы доказательства движения Земли с теми, которые были придуманы для определения ее формы, то, с одной стороны, мы найдем полнейшую очевидность, оче­видность, которая не исходит ни из каких предположений, а с другой стороны, найдем очевидность, за которой оста­ется туман, где предполагают что угодно, потому что туда

никогда не проникает свет. Публика, с полным основанием убежденная в гении изобретателей, легко верит в то, что все уже доказано, поскольку она не знает, почему бы это могло быть иначе. Философ, превозносимый слепцами, сам стано­вится слепым; вскоре предубеждение становится общим, и трудно найти наблюдателей, которым можно было бы полностью довериться.

Правда, если публика слишком легко верит доказатель­ствам, то среди писателей всегда найдутся выдвигающие возражения, не желающие, чтобы делались открытия, в ко­торых они не участвуют. Они словно только тем и заняты, чтобы замечать, чего еще не сделали, и оспаривать все уже сделанное. И они поступают очень хорошо; ведь даже для самой истины полезно, чтобы были люди, возражающие изобретателям.