|
ся затем, чтобы не посрамить верности под пыткой, чтобы в случае надоб- ности всю ночь простоять на валу в карауле, иногда даже раненым, и не опираться на копье, потому что едва склонишься хоть на какой-то посох, немедля подкрадывается сон. В смерти нет ничего плохого - ведь должен быть некто, кому было бы от нее плохо. (10) А если в тебе так сильно же- лание жить дольше, то подумай вот о чем: ничто исчезающее с наших глаз не уничтожается - все скрывается в природе, откуда оно появилось и поя- вится снова. Есть перерыв, гибели нет. И смерть, которую мы со страхом отвергаем, прерывает, а не прекращает жизнь. Опять придет день, когда мы снова явимся на свет, хоть многие отказались бы возвращаться, если б не забывали все. (11) Позже я растолкую тебе подробнее, что все, по-ви- ди-мости гибнущее, лишь изменяется. А кому предстоит вернуться, тот дол- жен уходить спокойно. Всмотрись в круговорот вещей, вновь спешащих к прежнему: ты увидишь, что в этом мире ничто не уничтожается, но только заходит и опять восходит. Лето минует, но следующий год снова приводит его; зима исчезает, но ее возвращают зимние месяцы; ночь затмевает солн- це, но ее немедля прогоняет день. И разнообразное течение звезд таково, что они повторяют пройденный путь, и пока одна часть неба идет вверх, другая опускается вниз. (12) Можно уже и кончать, но я прибавлю еще одно: ни младенцы, ни де- ти, ни повредившиеся в уме смерти не боятся - и позор тем, кому разум не дает такой же безмятежности, какую дарует глупость. Будь здоров. Письмо XXXVII Сенека приветствует Луцилия! (1) Ты обещаешь быть человеком добра, а это самый надежный залог бла- гомыслия. Ты уже приведен к присяге. И только в насмешку могут тебе ска- зать, будто служба твоя будет легкой и удобной, я же не хочу тебя обма- нывать. В твоем почетнейшем обязательстве и в обязательстве самом позор- ном 1 стоят одни и те же слова: "Даю себя жечь, вязать и убивать желе- зом". (2) Кто отдает руки внаем для арены, кто за пищу и питье платит кровью, - от них берут ручательство в том, что они вытерпят все, хоть и против воли, а от тебя - что ты все вынесешь добровольно и с охотой. Им дозволено опустить оружие, попытать милосердие народа2, а тебе нельзя ни — 78 —
|