|
торое перенесло на другое место свой город только из-за того, что не могло выносить грохот нильского переката. (4) По-моему, голос мешает больше чем шум, потому что отвлекает душу, тогда как шум только наполня- ет слух и бьет по ушам. К числу тех, что шумят, не отвлекая меня, я от- ношу проезжающие мимо повозки, и плотника в моем доме, и кузнеца по со- седству, и того, кто у Потной меты2, пробуя дудки и флейты, хоть и кри- чит, но не поет. (5) При этом звук, то и дело прерывающийся, тяготит ме- ня больше, чем непрерывный. Но я уже так закалился, что мог бы слушать даже начальника над гребцами, когда он противным голосом отсчитывает такт. Ведь я принуждаю мой дух сосредоточиться на себе и ни на что внеш- нее не отвлекаться. Пусть за дверьми все шумит и гремит, - лишь бы внут- ри не было смятения, лишь бы не ссорились между собой вожделение и страх, не затевали распрю и не мучили друг друга расточительность и ску- пость. Пусть по всей округе тишина - много ли нам в ней пользы, если на- ши страсти бушуют? (6) Ночь утишила все и мирный покой даровала. . .3 Это ложь! Нет мирного покоя, кроме того, который даруется нам разу- мом: ночь не устраняет наши тяготы, а усугубляет их ощущенье и заменяет одни тревоги другими. Ведь и сновидения спящих бывают не менее бурными, чем их дни. Подлинна только та безмятежность, чей корень - совершенство духа. (7) Взгляни на него: безмолвие просторного дома манит к нему сон, его слух не будет потревожен ни единым звуком, ибо вся толпа рабов мол- чит и только на цыпочках приближается к спальне. А он ворочается с боку на бок, стараясь среди огорчений поймать хоть легкую дрему, и, ничего не слыша, жалуется, будто слышит. (8) Какая тут, по-твоему, причина? Шум у него в душе: ее нужно утихомирить, в ней надо унять распрю; нельзя счи- тать ее спокойной только потому, что тело лежит неподвижно. Иногда и в покое нам нет покоя. Поэтому нужно проснуться и взяться за дела или за- нять себя благородными искусствами всякий раз, когда начинает нас одоле- вать лень, которая сама себе в тя гость. (9) Великие полководцы, когда замечают плохое повиновение у солдат, усмиряют их трудом и держат в узде походами. Кто занят, у того нет времени на озорство; и вернее верного — 115 —
|