Новые идеи в философии

культуры. У нас оно необычайно велико — миллионными тиража­ми расходятся книги таких авторов, как Булгаков и Ахматова.

Я склонен думать, что особенность нашей культуры, недооце­ниваемая до сих пор теми, кто ведает издательствами и други­ми средствами организации информации, заключается в том, что она одновременно и массовая, и элитарная: массовая по числу участников, элитарная — по основному направлению их вкусов, ориентированных на искусство как таковое. В этом меня убеж­дает опыт и лекций перед большими аудиториями, и экзаменов на вечернем отделении, когда приходится общаться с сотрудни­ками разных учреждений. Для последних лет и особенно месяцев характерно пробуждение к активности больших групп населе­ния; это относится и к их интеллектуальным интересам. Не про­тиворечат ли эти оптимистические наблюдения сказанному выше о кризисных явлениях? Молодежь, судя по кругу ее чтений и ин­тересов, готова к усвоению и претворению новых веяний в искус­стве, науке, разных сферах общественной жизни. Это не облегчает, а затрудняет выполнение тех задач, с которыми и раньше — до начала этой бурлящей повсеместной деятельности — не справля­лась средняя и высшая школа.

Одной из основных проблем представляется изложение глав­ных вопросов современной жизни в такой форме, которая была бы понятна и занимательна для молодых поколений. Речь идет совсем не о том, чтобы сменить в учебных изданиях и програм­мах плюсы на минусы, положительные утверждения на отрица­тельные. Но нужны достаточно смелые и по сути, и по форме вы­сказывания на все те темы, которые много лет оставались табуиро-ванными: о смысле — или абсурдности? — жизни и смерти, о бессмертии и Боге, о любви и сексе. Пруст писал когда-то, что мы неправильно себя ведем: «Мысли» Паскаля стоят на книжной полке и пылятся, их мы перечитываем раз в год, а ежедневную газету спешим читать каждое утро. Не лучше ли было бы поменять местами ежедневную прессу и собрание высказываний философа? Современный интерес к журналам, печатающим историко-фило­софские эпопеи, подобные роману Гроссмана, показывает, что чита­тель интуитивно подходит к подобным решениям. Показательна и эволюция некоторых телевизионных программ (особенно ленин­градских), вбирающих в себя все более широкую информацию.

Даже если бы идеи сторонников новых средств передачи ин­формации по звукозрительным каналам и не были поддержаны новейшими исследованиями, касающимися возможностей чело­веческого мозга (в частности, его правого полушария, ведающе­го зрительными образами), мы все равно из общемировой прак­тики должны были бы сделать вывод о нарастающей значимости телевидения (и других связанных с ним средств, таких, как видео­запись). Едва ли стоит сетовать об уходе былой книжной культу­ры. Постараемся продумать все возможности телевидения — хотя бы безграничные перспективы, которые видеотехника открывает перед образованием. Ведь сейчас курс лекций самого лучшего