|
Наутро мы в последний раз завтракали в отеле. Было рано, ресторан был пуст, лишь неподалеку от нас сидело четверо, тоже собирающихся в Париж, — две молодые пары. Запомним этих четырех молодых людей в пустынном ресторане Амбуазского отеля и вернемся из этого элегического отступления в сегодняшний Париж… 3. Разбитая витринаВ Париже но дороге с аэродрома наша машина останавливалась часто: к парламенту нестройными толпами шли студенты, шли или, точнее, бежали роты республиканской безопасности, отборные части, созданные для борьбы с общественными беспорядками. В Национальном собрании началось обсуждение законопроекта министра образования Алена Савари. …В восьмом часу утра я вышел из отеля «Расин». Было неправдоподобно пустынно и тихо. Я пошел к Сорбонне мимо закрытых еще магазинов, удивляясь тому, что целы все витрины. И тотчас же увидел разбитую. Из нее выбит был кусок толстого стекла, осколки уже успели убрать. Если бы не были мне известны события ночи, можно было подумать, что тут действовал не камень, а алмаз, которым с точностью геометра зачем-то вырезали большой равнобедренный треугольник. Нутро было открыто, у меня появилось искушение дотронуться рукой до удивительных — почти в человеческий рост — кукол, висящих беспомощно на ниспадающих с потолка нитках. Тут торговали марионетками. Это был не театр марионеток, а именно лавка, фантастическая лавка, в которой покупают кукол. Ее важное отличие было в том, что нити, управляющие марионетками, обычно в театре не видны, скрыты. Тут же были они обнажены. И поэтому та мнимая самостоятельность марионеток, которая в театре умиляет и трогает, исчезла. Можно было увидеть персонажей всех стран и эпох: вот — доктора богословия в старинных и торжественных мантиях. Вот — философ… Вот — школяры. Вот — настоящие чудища, монстры… На узкой этой улочке камень мог попасть в любую витрину — студенты, кидая в солдат то, что было под рукой, мало заботились о сохранности зеркальных витрин, но по странной случайности была разбита лишь эта одна… Побродив по Сорбонне, удивляясь по-утреннему безмятежным и беспечным лицам студентов, я вернулся в отель и узнал из газет, что в беспорядках участвовали пять тысяч студентов, которые не только кидали камни, строили баррикады и жгли то, что хорошо горит, но и сумели овладеть одной из телевизионных станций, с экранов сотен тысяч телевизоров сообщали «городу и миру» о несогласии с законопроектом Алена Савари. Через несколько дней я невольно сопоставил эту достаточно скромную цифру — пять тысяч с десятикратно увеличенной — пятьдесят тысяч. — 189 —
|