|
В стихах Е. Скобцовой, написанных непосредственно перед принятием монашества, сам постриг понимается как совлечение"ветхого Адама"и победа над смертью: Древняя усталость сердце сушит. (Плоть истленья, праотец Адам.) Конь небесный мчит спокойно душу На гору Сион к святым садам. Мертвой шелухой свилась усталость, В светлом небе смертный мрак исчез – Это солнце вечности вставало, Солнце вечности – осьмиконечный крест. (172) В этом стихотворении мы встречаем слово–понятие"усталость", известное еще по"Скифским черепкам":"Царица устала, устала…". Там усталость обозначала измотанность страстью. Теперь же этим словом обозначается наш"ветхий человек","тело греха", которого Е. Скобцова совлекается через таинство возвращения к"Солнцу вечности". Как показывает мать Мария в"Рождении в смерти", именно наша ветхость не позволяет нам верить в воскресение:"Близкие уходят. Нету их. Мы сиротеем.… Нам страшно. Мы чувствуем наше земное тело, мы чувствуем, что оно стареет, – и не стареет ли с ним душа, – мы знаем, что оно истлеет, мы знаем, как узок и тесен будет гроб, как покроет нас черная холодная земля". Монашество (точнее, всякое подлинное христианство) и является"исходом"из"ветхого человека", подготовкой к смерти, обновлением крещения, возвращением к Небесному Отцу сына, заблудившегося с тех пор, как он принял крещение и был уроднен Христом Богу Отцу. Вступление в монашество – это не обязательно переселение из мира в монастырь или в пустыню в смысле отшельничества, но обязательно исход из"ветхого человека", начало сознательного рождения в вечность, являющегося со–распятием Христу. Как передала этот духовный настрой мать Мария:"Я хочу домой к Отцу, – и все готова отдать, и любыми муками заплатить за этот Отчий дом моей вечности". После того, как мы установили связь между мыслями матери Марии 1932 и, предположительно, 1936 г., мы можем поставить под сомнение утверждение Н. Бердяева, повторяемое о. Сергием Гаккелем, что она пережила"медовый месяц монашества", но вскоре обратилась к обычной для нее общественной деятельности, охладев к"чистому"монашеству [480]. Формально мать Мария и в самом деле вскоре перешла от уединенной жизни первых месяцев после пострига к деятельности в миру. Но в том?то и дело, что отныне ее труды были уже не просто общественно–церковной деятельностью, но несением своего креста, муками рождения в"Отчий дом вечности". Поэтому, если считать сутью монашества подготовку ко встрече с Богом (ради чего, собственно, и уходили в пустыню монахи в древности), то так понимаемый монашеский подвиг у матери Марии никогда не прерывался и не ослабевал (а только усиливался такими бедами, как смерть дочери). — 165 —
|