|
В Америке творческая личность Николая Рериха раскрывается в величайшем полноцветии. Проясняется и усиливается восприятие красоты, его глаз созревает для духовного синтеза. Художник не останавливается на отдельных мелочах, все элементы он объединяет в космическое действо, в органическое явление. Великая, одухотворенная песнь гармонии звучит в картинах Рериха. Рерих все более проникает в недра внутреннего мира — мира духа, где все отражается и окрашивается в ином свете, он созерцает "вещь в себе", все его формы отзвучат на музыку бытия. "Мощь искусства — в его благой интуиции, — пишет Рерих в одном из писем. — Мы окружены чудесами, но, слепые, не видим их. …Придите. Берите. Стройте… И глаз мой вперед обращен… Но как же перейти от ступени нашего современного слабого глаза к ощущению космической правды? …Вся жизнь полна великими знаками". После мировой войны Рерих особенно проникновенно обращается к Востоку, к стране интуиции и духовных исканий, Индии, средоточию глубин мысли и чуткости, где человек вечно стремится узреть за видимыми знаками земли высшую истину, великий АУМ, ведущий к незримым высотам. Восток он воспринимает как страну великой изначальной мудрости, реформаторов религий человечества, страну пророков и жаждущих истины. Восток, который пытается постичь все явления всеобъемлющим знанием сердца, чувствознанием, привлекает Рериха своим громадным духовным опытом — ведь и сам Рерих всю жизнь был пророком чистого, пылкого сердца. Восток его манит и священным голосом безмолвия, этой сокровенной мелодией красоты глубин духа, открывающей врата к абсолютной истине. В такой тишине духа и сам Рерих несчетное множество раз испытывал великое чудо творчества. Именно духовное прикосновение к миру Востока позволяет нам постичь тайну, каким же образом Рерих смог столь тонко прочувствовать атмосферу Индии еще задолго до того, как ступил на ее землю. Рабиндранат Тагор в 1920 году в Лондоне, посетив мастерскую Рериха, был изумлен реальностью, с которой он отражал дух Индии в своих полотнах. С другой стороны, ведь в самой психологии и религии русского народа встречается немало восточных элементов. Позже, путешествуя по монастырям Тибета и священным местам Индии, Рерих нередко удивлялся, наблюдая привычные для славянской земли формы культов, одеяний, обычаев. И в своей духовной жажде русская душа соприкасается с душой восточной. И русский человек в духовном преклонении говорит о Белых Горах, где живут мудрецы, о Беловодье, о подземных городах. Русская земля ведь по сути Евразия — перекресток двух могущественных культур — Востока и Запада, и, возможно, их синтез — в будущем. — 16 —
|