|
Чем мы можем лучше всего испытать разум как не посредством его же самого? Но если не следует верить его показаниям о самом себе, то как можно верить его суждениям о посторонних ему вещах? Если разум что‑либо знает, то по крайней мере он знает, какова его собственная сущность и где его местонахождение. Он находится в душе и составляет часть ее или ее действие; ибо подлинный и главный разум, название которого мы неправильно присваивали нашему, находится в лоне бога: там его обиталище и убежище; оттуда он выходит, когда богу угодно дать нам узреть какой‑нибудь луч его, подобно Палладе, вышедшей из головы своего отца, чтобы приобщиться к миру [790]. Посмотрим же, чему человеческий разум учит нас о самом себе и о душе: не о душе вообще, которою почти вся философия наделяет небесные тела и важнейшие элементы, и не о той душе, которую Фалес, ссылаясь на действие магнита, приписывал даже неодушевленным предметам; но о той душе, которая находится в нас и которую мы поэтому должны лучше всего знать: Ignoratur enim quae sit natura animai, Nata sit, an contra nascentibus insinuetur, Et simul intereat nobiscum morte dirempta, An tenebras Orci visat, vastasque lacunas, An pecudes alias divinitus insinuet se. [791] Опираясь на соображения разума, Кратет и Дикеарх [792] учили, что души вообще не существует и что тело приводится в движение естественным движением, Платон – что душа есть самодвижущаяся субстанция, Фалес – что она представляет собой естество, лишенное покоя, Асклепиад – что она есть упражнение чувств, Гесиод и Анаксимандр – что она есть вещество, состоящее из земли и воды, Парменид – что она состоит из земли и огня, Эмпедокл – что она из крови: Sanguineam vomit ille animam, [793] Посидоний, Клеант и Гален – что душа представляет собой тепло или теплородное тело: Igneus est ollis vigor, et caelestis origo, [794] Гиппократа человеческий разум учил тому, что душа – это дух, разлитый в теле; Варрона – что она воздух, вдыхаемый ртом, согревающийся в легких, превращающийся в сердце в жидкость и распространяющийся по всему телу; Зенона – что она есть сущность четырех стихий; Гераклита Понтийского – что она есть свет; Ксенократа и египтян – что она переменное число; халдеян – что она есть сила, лишенная определенной формы: habitum quendam vitalem corporis esse, Harmoniam Graeci quam dicunt. [795] Не забудем и Аристотеля, согласно которому душа есть то, что естественно заставляет тело двигаться и что он называет энтелехией [796]; но это название ничего не объясняет, ибо оно ничего не говорит ни о сущности, ни о происхождении, ни о природе души, а лишь о ее действии. Лактанций, Сенека и большинство догматиков признавали, что душа есть нечто для них непонятное. Изложив все эти взгляды, Цицерон заявляет: Harum sententiarum quae vera sit, deus aliquis viderit. [797] «Я знаю по себе, – говорит святой Бернард [798], – насколько бог непостижим, ибо я не в состоянии понять даже, что представляют собой части моего собственного существа». Гераклит, полагавший, что все полно душ и демонов, утверждал [799], однако, что, как бы далеко мы ни подвинулись в познании души, мы все же никогда не узнаем ее до конца – так глубока ее сущность. — 160 —
|