Курс лекций по этике

Лекция 4

храняет оптимистичное и радостное мировосприятие, несмотря на мелкие разочарования.

Человек недоверия по мере своего взросления стано­вится все недоверчивей и подозрительней, а подозритель­ность исключает радость. Да и какая уж тут радость, если все, что есть вокруг хорошего, само добро, истина или кра­сота представляются ему лишь масками, скрывающими зло, ложь и уродство. Белые одежды — всегда одеяния дьявола, невинность — лишь занавес для греха. Нет, нельзя дове­рять, надо разоблачать, срывать маски, изобличать лжецов и обороняться, обороняться, обороняться! Подозритель­ность не отличает черное от белого, верх от низа, лжи­вость от искренности. Поэтому подозрительный, недовер­чивый человек всегда дистанцирован от других, он потен­циально агрессивен, ибо готов отвергать, изолировать и даже разрушать. Недоверие к другим людям — лейтмотив пове­дения и мышления подозрительных и готовых к самозащи­те индивидов, нередко предпочитающих бить первыми.

Конечно, странно было бы требовать, чтобы откры­тость и доверие проявлялись к заведомым врагам, недру­гам, противникам и конкурентам. В отношениях кон­фронтации и борьбы всегда есть объективные основания для большой доли недоверия. Но и здесь, если борьба зашла в тупик и противостоящим сторонам нужно найти общий язык, они должны хотя бы отчасти довериться друг другу, иначе никакого согласия не получится, и пробле­мы не смогут быть решены. Дело, однако, в том, что обманность, ставшая для личности наваждением, вызы­вает подозрительность не только по отношению к сопер­никам и противникам, но и к людям близким и доброже­лательным, к значащим другим, как говорят психологи.

Чем может подкрепляться недоверчивость и подозри­тельность в отношениях с близкими? Американский пси­холог Э. Берн, автор книги «Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры», описывает в сво­их работах множество стереотипных взаимодействий (он

141

Честность и справедливость

называет их трансакциями), в результате которых участ­ники получают психологические выигрыши. Однако эти выигрыши (чувство превосходства, эмоциональные «по­глаживания» и т. д.) всегда бывают получены за счет унижения и подавления другого участника бессознатель­ной игры. Берн показывает, что в общении с близкими мы частенько стремимся утвердить себя за их счет. Один из ярких примеров таков: мальчик и девочка играют в песочнице. Девочка просит мальчика: «Слепи мне пе­сочный пирожок». Мальчик искренне хочет услужить под­ружке, он старательно лепит пирожок и радостно подно­сит ей свой подарок. Девочка смотрит с презрением и говорит ему: «Фи, какие у тебя грязные руки!» Девочка получила свой «выигрыш» — и пирожок, и возможность утвердить свое превосходство. Конечно, она делает это засчет мальчика, который остался без благодарности, да еще и оказался неизвестно почему облит презрением. Бу­дет ли он радостно и доверительно бросаться «лепить пи­рожок» для другой подружки? Не станет ли он подозре­вать в совсем другой девочке тот же тайный умысел — проявить свое высокомерие именно тогда, когда другой открыт и беспомощен?