|
На белый лист лица Рахиль, на что-то неопределенное — мир не сотворен, не определен! — из двух точек устремились два луча, из точки Сен-Лу и точки Марселя, которые «не имели никакого шанса когда-либо пересечься». Они устремились на один и тот же лист бумаги, как бы из двух бесконечностей, пишет Пруст. Вспомните аквариум: для рыбы он бесконечен, только мы видим, что это — замкнутое пространство. Два взгляда, Марселя и Сен-Лу, пронзающие лист бумаги, во-первых, бесконечны (в смысле аквариума), а во-вторых, разделены и никогда не пересекутся, то есть знание между ними никогда не сообщится: Марсель не увидит Рахиль глазами Сен-Лу, а Сен-Лу не увидит ее глазами Марселя. Кстати, я должен отметить, понятие топологии есть, например, и в физике; в теории фазовых пространств есть термин «путь», понятие непересекающихся линий в фазовом пространстве. (Я снова пытаюсь расширить область соответствий, связующих, казалось бы, совершенно разные, ничего общего не имеющие области. ) Итак, вся проблема состоит в том, как мы воссоединяемся с тем, что уже есть. Рахиль уже есть для Сен-Лу, и в ней запечатлена судьба их любви, но Сен-Лу этого не знает. Как он узнает? Каковы законы точек этого пространства? Почему мы встречаемся с чем-то важным для нас и не видим, как и Эдип, который шел по дороге, встретил путника, которого убил — убивали тогда весьма привычно; в его жизни случилось самое важное, что могло случиться, а он этого не знает! Как мы собираем куски нашей жизни, которые рассыпаны тысячами осколков зеркала? Вот как бы есть зеркало, поставленное перед нами, — и в этом смысле прав Стендаль, определивший литературу, как зеркало, поставленное на дороге жизни. (Социалистические реалисты придали этому определенный смысл, а здесь не конкретная дорога, а — Путь, о котором я говорил. ) Текст есть зеркало, коррегируя по которому, мы проходим Путь. Не начав строить текст, то есть продуктивным воображением не начав собирать что-то (а продуктивное воображение есть движение по Пути), я ничего не пойму, и запах сырости, поговорив со мной, ничего мне не скажет. Потому что смыслы, расшифровываемые в мире, который творится заново, есть смыслы, которые находятся не только в мире, но и в голове субъекта, разгадывающего эти смыслы. Смысл, помимо акта разгадывания, не задан ни в каком готовом мире. То есть наша жизнь складывается вместе с ее значениями, вместе с ее смыслами. (Понятно это? Если это вообще можно понять... — я в данном случае о себе это говорю... ) Запись и публикация М. Вишневецкой — 11 —
|