|
ограниченность обеих этих позиций. Уже в "Степной волке" он ясно высказал мысль о необходимости для одинокого созерцателя человека духа (а другого героя Гессе не знал) выйти из изоляции. Но трагедий Гессе заключалась в том, что он не видел никаких реальных возможностей для своих героев действовать в рамках буржуазного общества, которое было для него олицетворением Общества как такового. Отсюда метафизический, внеисторический смысл его программных образов и концепций. Другого общества, небуржуазного, он не представлял, сознательно исключил его из своего поля зрения. Свое отвращение к буржуазной политике он перенес на политику вообще и чурался даже самого этого слова. Томас Манн с удивительной прозорливостью уловил слабость этого большого писателя в постоянном противопоставлении "духа" и "политики", Т. Манна не пугали некоторые фетиши, перед которыми останавливался автор "Игры в бисер". "Я полагаю, что ничто живое не существует сегодня вне политики, -- писал Т. Манн Гессе в 1945 году. -- Отказ от нее -- тоже политика, которая тем самым играет на руку злому делу". В сущности, утверждает Т. Манн, произведения Гессе тоже причастны политике. Ведь если под его любимым понятием "дух" понимать силу, стремящуюся к добру и справедливости, то оно тоже причастно к политике, хочет того Гессе или не хочет. Сам Гессе, прославленный и признанный, жил в Монтаньоле все более уединенно, вне партий и литературных группировок. Об его "отшельничестве" создавались легенды, но надо помнить, что при всем его пресловутом "отказе от политики" общественная позиция Гессе обычно прогрессивна, его конкретные политические высказывания отличаются большой зрелостью. Когда в 1931 году через Томаса Манна ему было передано приглашение вновь стать членом Прусской академии искусств, из — 17 —
|