|
«Не наученный мыслить всечеловечески»… Это правда, но следовало бы сказать «отученный», ибо русская литература тем и знаменита, что мыслила всечеловечески, этим объяснимо ее всемирное значение, поэтому было у кого поучиться. Преобладал низкий уровень, культивируемый большевистским режимом, «прокрустова словесность». Однако именно среди писателей большевистского времени нашлись, по крайней мере два, знакомство с которыми вновь (как бывало не раз в XIX в.) потрясло западного и всемирного читателя. «Архипелаг Гулаг» Солженицына открыл западным людям, что такое коммунизм, – те самые социальные бездны и катастрофы, которые читаются в творчестве Достоевского, но на сей раз в действительности, а не в литературе. Благодаря этой книге некоторые все еще коммунистически настроенные мыслители Запада пересмотрели свои взгляды. М. Фуко , некогда разделявший коммунистические убеждения, сказал в 1977 г.: «Необходимо подвергнуть радикальному пересмотру всю долгую традицию социализма, поскольку практически все, что эта социалистическая традиция произвела в истории, должно быть осуждено»[431]. Другой француз, Д. Фернандез, сравнив главные творения Солженицына с литературой Запада, воскликнул: «Какими бедными и незначительными кажутся наши… литературные произведения, ослабленные детским нарциссизмом, рядом с этим великолепным возмущением духа!»[432] Творчество Шаламова обнаружило такие глубины падения человеческого в человеке, что впрямь следует говорить о появлении (а то и проявлении того, что лишь ждало своего часа) какого-то нового антропологического типа, только внешне напоминающего человека. Люди Запада не имели ничего подобного по масштабам и длительности в своем историческом и психологическом опыте. В который раз русская литература сказала миру нечто такое о стране и человеке, перед чем Запад в трагическом изумлении развел руками. И Шаламов, и Солженицын заставляют задать страшный вопрос, на который рано или поздно придется отвечать и нам, и людям культуры по всему миру, – вопрос, вызванный русской литературой: откуда в народе-богоносце взялось столько добровольных, так сказать, по зову сердца, палачей, истязателей, охранников, доносчиков, садистов и людоедов? Может быть – первое, что идет на ум, – не все благополучно в народе, а если так, здесь надо искать причины всего происшедшего и происходящего с нами. Современный французский публицист А. Глюксман так определил господствующую черту в мировоззрении нынешних людей Европы: «Самый влиятельный опыт уже не является религиозным, он… стал литературным и художественным. Благодаря Флоберу и Достоевскому, Чехову, Шаламову и… Солженицыну можно не бояться, что мы прогадаем на обмене»[433]. — 281 —
|