Голос и феномен

Понятие идеальности, конечно, находится в центре такой проблемы. Согласно Гуссерлю, структура речи мо­жет быть описана только в терминах идеальности. Есть идеальность чувственной формы означающего (например, слово), которое должно оставаться тем же самым и мо­жет это делать только как идеальность. Кроме того, есть идеальность означаемого (идеальность Bedeutung) или интендируемого смысла, который не надо путать с актом интендирования или объектом, так как два последние не нуждаются в том, чтобы непременно быть идеальными. Наконец, в определенных случаях есть идеальность само­го объекта, которая поэтому обеспечивает идеальную про­зрачность и совершенную однозначность языка, что име­ет место в строгих науках35. Но эта идеальность, которая является лишь другим именем для постоянства того же самого и возможности его повторения, не существует в мире, и она не приходит из другого мира; она полностью

35 См. об этом: Происхождение геометрии и предисловие француз­скому переводу, р. 60—69.

[73]

зависит от возможности актов повторения. Она консти­туируется этой возможностью. Ее «бытие» пропорцио­нально силе повторения, абсолютная идеальность — это коррелят возможности бесконечного повторения. Поэто­му можно было бы сказать, что бытие определяется Гус­серлем как идеальность, т. е. как повторение. Для Гуссер­ля исторический процесс всегда имеет как свою сущност­ную форму конституирование идеальностей, чье повторе­ние и, стало быть, традиция были бы гарантированы ad infnitum, где повторение и традиция являются трансмис­сией и реактивацией начал. И это определение бытия как идеальности является, собственно, оценкой, этико-теоретическим актом, который оживляет выбор, основавший философию в ее платонической форме. Гуссерль порой это признает; то, чему он всегда противостоял, так это обще­принятому платонизму. Когда он утверждает несущество­вание или нереальность идеальности, то это всегда для того, чтобы признать, что идеальность есть путь бытия, который не сводим к чувственному существованию или эмпирической реальности и их вымышленным двойни­кам36. Определяя ontos on как eidos, и сам Платон утверж­дал ту же мысль.

Теперь (и здесь опять комментарий должен найти свою опору в интерпретации) определение бытия как иде­альности парадоксальным образом является определени­ем бытия как присутствия. Это происходит не только по-

36 Утверждение, предполагаемое всей феноменологией, таково, что бытие (Sein) Идеального есть нереальность, несуществование. Это пред­определение является первым словом феноменологии. И хотя идеаль­ность не существует, она есть все, что угодно, но не небытие. «Любая попытка трансформировать бытие того, что идеально (das Sein des Idealen), в возможное бытие того, что реально, очевидно должна потер­петь неудачу по той причине, что сами эти возможности являются иде­альными объектами. Возможности, как минимум, могут быть обнару­жены в реальном мире, как вообще могут перечисляться или измерять­ся» (Логические исследования, Второе исследование, Гл. 1, § 4; ET, р. 345). «Естественно, что это не просто наше желание ставит бытие того, что идеально, на уровень бытия-мысли-о, которое характеризует вымыш­ленное и абсурдное (Widersinnigen)» (ibid., § 8; ET, p. 352).