Сочинения в четырех томах. Том 4

Дорогой Мик, сегодня я смотрел у одного знакомого «фо­тографию» гриба и мне она очень понравилась. Она делается так: бумага намазывается гуммиарабиком и на нее кладется шляпка гриба, пластинками вниз. Осыпающиеся споры дают на бумаге красивый отпечаток строения гриба. Гриб затем снима­ется (его кладут на сутки, например), гуммиарабик подсыхает и закрепляет изображение. Можно потом закрепить его еще прочнее лаком. Этот знакомый5 все время придумывает разные интересные изделия. Например из местных камней на доске выложил и приклеил столярным клеем изображение Кремля, потом букет роз; получается красивая мозаика. Кажется, я пи­сал тебе об его гербарие * для упражнений в арифметике и в гео­метрии. Затем он делает пером (тушью) рисунки на стекле, портреты, и вешает их, так чтобы рисунок был виден на про­свет. Сообщаю тебе (а ты скажи Васе и Кире) способ сделать

1

восковую бумагу очень прозрачной, что весьма полезно при снятии на нее копий: бумагу протирают машинным (минераль­ным) маслом при помощи тампона из ваты, а затем таким же тампоном протирают сухим, посыпая бумагу мелом (зубным порошком). Тогда бумага становится прозрачной, но тушь на ней ложится хорошо. В письме к Кире не было места докончить относительно индейцев. Я спросил, какого они цвета. Мне было сказано, что такого же, как и мы все. Тогда я спросил, почему же их называют краснокожими. «А это потому, что американцы белее нас, русских, и белее индейцев, так что индейцы в амери­канской среде кажутся более темными. На улице, напр., индейца сразу не заметишь, если глаз неопытен [»]. Забыл я еще напи­сать, что индейцы ходят с головными украшениями из перьев, доходящими до земли и в мохнатых штанах. Крепко целую тебя, дорогой. Заботься о мамочке и не огорчай ее.

г. Загорск (б. Сергиев) Московской области

Анне Михайловне Флоренский

Флоренской Павел Александрович

Пионерская ул., 19 Сп. 2, Основы.

1935.??.1—4. Соловки, № 35 1 Дорогая Аннуля, получил твое № 34 от 15 окт. Наступила мокрая зима, то дождь, то снег, часто ветры, всегда мокрота; хмуро, неуютно и уныло. Скучая по вас вспоминаю, без видимого повода, отдельные мелочи прошлого. Вот, вспомнилось, как приехал первый раз в Кут-ловы Борки, как мы вязли в снегу, прежде чем дошли до школы. Вспомнил тебя, тогдашнюю. И в связи с тем, что пишу, вспом­нил, как попал не на свой поезд и был высажен на какой-то станчужке около села Широкого Ряз. губ. Это было, если не ошибаюсь, в 1907 г. Провел день, 15 авг., блуждая по полям, покрытым кашками — в ожидании вечернего поезда. Это было мое первое прикосновение к рязанской земле. Еще вспомнил похороны Миши, где благоухание ржи 29 июня 1915 г. слива­лось с видом благодатной почвы, тучной и черной сверху сухой и уютной внизу. Из ранняго* детства. Мне было 2—2 1/2 года. Мы были на подъеме к Давидовской горе, в Тифлисе. Улица крутая, фаэтон едва въезжал по ней. С отцом мы ходили в город за покупками и возвращались к обеду, в самую жару. Лето, скалы и дома накалялись, а я в детстве никак не выносил жары, изнемогал и раскисал. Папа нес меня на плече, т. к. был нагру­жен покупками и взять на руки не мог. Тот же подъем и Дави-довская гора всплывает в воспоминании более позднего време­