Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

А во-вторых, и эмпирический анализ таких исторических знаменательных имен, наряду с возможными привычками и вы­текающей отсюда преднамеренностью в пользовании именем, как лозунгом, обнаруживает элементы, заведомо не подлежа­щие такому толкованию и загадочные с точки зрения индивиду­альной сознательности: есть что-то, неразложимый психологи­чески остаток, свидетельствующий о силе имен.

Одно из таких исторических имен: Яков. От древности и до наших дней с ним, и в больших и в малых масштабах, связаны вихри, около имени Якова возникающие, столкновения, потря­сения, коварства, заговоры; около этого имени кто-то попадает­ся, нередко гибнет. Это не бессильно сплетаемая интрига, не просто личный расчет и не черное предательство из корысти или злобы, а скорее планомерное развертывание некоторого исторического дела, уловленный ритм истории, собранный в один фокус и попирающий все стоящее на пути. Это огонь страсти, но страсти не чувства, а воли и рассудка, и нет такого, на что бы не покусился он, если оно попытается остановить разгоревшийся пожар. Разумеется, таково имя Яков в масштабе

1

историческом; в личном же—оно не достигает этой грандиоз­ности, но тем не менее определяет характер и поведение, ярко выраженные родоначальником всех Яковов—Праотцем Иако­вом. Однако сейчас мы хотим рассмотреть это имя как эмблему масштаба исторического.

«В день святого Якова (25-го июля), заменивший у чехов, вероятно, древний Перунов праздник, в некоторых местах до сего времени сохранился обычай, при особых церемониях низ­вергать с церковной башни, или с крыши, или из высшего окна какого-либо частного дома, жертвенного козла с позолочен­ными рогами, украшенного цветами. Кровь этого животного собирают, тщательно высушивают и хранят, как действитель­ное целебное средство. Мясо его съедается собравшейся толпой, которая, по окончании этого жертвенного пира, предается уве­селениям и пляскам».

Вот первые испарения крови, клубящейся около имени Яко­ва. Они не остаются такими легкими и сгущаются в кровавые призраки.

В 1307-м году был арестован орден Тамплиеров, подго­товлявший ниспровержение христианства во имя взращенного в его недрах древнего манихейства. Вместе с религиозным переворотом подготовлялась величайшая социальная револю­ция, имевшая перестроить облик всей Европы. Но орден был разгромлен, а великий магистр его Яков Моле был сожжен на медленном огне 18-го марта 1314 года. Но, влиянием ордена, имевшего огромные связи, эта казнь была отсрочена и из тюрьмы заключенный вел широкую организационную деяте­льность. Плодом ее были четыре великих масонских ложи: в Неаполе—восточная, в Эдинбурге—западная, в Стокголь­ме—северная, в Париже—южная. Тайное общество принесло клятву вечной ненависти французскому королевскому дому и католической Церкви, а также и вообще началам монархии и церковности. Эту свою ненависть вместе с девизом: Liberte, Egalite, Fraternite оно понесло через века и передало великой революции.