Философский словарь

Конъюнкция (Conjonction)

Соединение или связь. В логике конъюнкцией называют высказывание, состоящее из двух или более высказываний, связанных соединительным союзом «и»: «p и q » – пример конъюнкции. Конъюнкция истинна только при том условии, что истинны все составляющие ее высказывания.

Коперникианская Революция (Copernicienne, Revolution)

Подобно тому, как Коперник совершил революцию в астрономии, Кант полагал, что совершил революцию в метафизике. С тех пор в философском контексте «коперникианской революцией» принято именовать учение Канта. Традиционно считалось, что познание должно сообразовываться с объектами. Кант предположил обратное – что объекты должны сообразовываться с нашим познанием. При чем тут Коперник? При том, что он, по мнению Канта, искал объяснения «наблюдаемых движений» не в небесных объектах, а в «наблюдателе» («Критика чистого разума», Предисловие ко второму изданию). Между тем с тем же основанием можно говорить и о совершенной Кантом «коперникианской контрреволюции». Действительно, Кант помещает человека в центр познания, тогда как Коперник, напротив, изгнал его из центра вселенной.

Космологическое Доказательство (Cosmologique, Preuve)

Одно из трех традиционных доказательств бытия Божия: Бог существует (как необходимая сущность), потому что существует мир (как случайная сущность). Это доказательство, которое Лейбниц называл contingentia mundi (мировой случайностью), сводится к следующему. Мир существует, но мог бы и не существовать (он случаен); следовательно, для его существования необходима причина. Однако если бы эта причина была случайной, она, в свою очередь, нуждалась бы в причине, и так до бесконечности. В то же время принцип достаточного основания требует на чем-то остановиться. Избежать скатывания к дурной бесконечности можно, только предположив в качестве достаточной причины существования мира некую сущность, которая не нуждается ни в каких причинах, иначе говоря, предположить существование некоей, по выражению Лейбница, необходимой субстанции, самой в себе носящей «основание своего бытия». Эта «последняя причина вещей» и есть Бог («Начала природы и благодати, основанные на разуме», §§ 7–8).

Чего стоит это доказательство? Того же, чего стоит принцип достаточного основания, не имеющий абсолютной ценности. Почему сущность должна иметь причину, если разум предполагает ее существование? Но даже если мы согласимся с Лейбницем и признаем, что ему удалось доказать существование абсолютно необходимого существа, это ни на шаг не продвинет нас вперед: откуда мы можем знать, что это необходимое существо должно быть Богом, т. е. субъектом или личностью? Оно с таким же успехом может быть природой, как полагал Спиноза, т. е. существом действительно необходимым, но лишенным сознания, воли и любви – не причиной всего сущего, а всем сущим как причиной. И зачем ему молиться, если он все равно нас не слышит? Зачем исполнять его заповеди, если он их нам не давал? Зачем в него верить, если он сам в себя не верит?