|
432 "слышит"; речь идет не о том, чтобы верить его словам, не о том, чтобы редуцировать его опыт к моим опытам, не о том, чтобы совпасть с ним, и не о том, чтобы ограничиться моей точкой зрения, надо объяснить мой и его опыт таким, каким он дает о себе знать внутри моего опыта, объяснить его галлюцинаторную и мою реальную веру, понять одно через другое. Если я считаю голоса и образы моего собеседника галлюцинациями, то это значит, что я не нахожу ничего подобного в моем зрительном или слуховом мире. Я сознаю, следовательно, что схватываю через слух и, в особенности, через зрение систему феноменов, которая конституирует не только то, что видит один человек, но которая представляется единственно возможной для меня и даже для другого, это и называется реальностью. Воспринимаемый мир не является лишь моим миром, именно в нем я вижу, как обрисовывается поведение других, это поведение тоже нацелено на этот мир и он является коррелятом не только моего сознания, но и любого сознания, которое могло бы мне встретиться. То, что я вижу своими глазами, исчерпывает для меня возможности видения. Без сомнения, я вижу все это только под определенным углом зрения и допускаю, что иначе расположенный зритель замечает то, о чем я только догадываюсь. Но эти другие зрелища заключены уже в том зрелище, которое открывается мне так же, как обратная сторона или дно объектов воспринимается вместе с их видимой стороной или как соседняя комната предсуществует восприятию, которое я мог бы на деле осуществить, если бы туда направился; опыты других людей или те, которые я получил бы, изменив свое местоположение, лишь развивают то, что было указано горизонтами моего актуального опыта, ничего туда не добавляя. Мое восприятие заставляет сосуществовать неопределенное количество перцептивных последовательностей, которые, по-видимому, утверждают его во всех пунктах и согласуют с собой. Мой взгляд и моя рука знают, что любое осуществленное перемещение породило бы чувственный ответ, точно согласующийся с моим ожиданием, и я чувствую, как под моим взглядом кишит бесконечная масса восприятий, которые более детальны, чем те, что у меня наготове и над которыми я имею власть. Я сознаю, что воспринимаю среду, которая не "терпит" ничего, кроме того, что записано или намечено в моем восприятии, и я сообщаюсь с настоящим с непре- 433 взойденной полнотой.1 Галлюцинирующий не верит в это в такой степени: галлюцинаторный феномен не является частью мира или, иначе говоря, он не является доступным, то есть не существует определенной дороги, которая вела бы от него ко всем другим опытам галлюцинирующего субъекта или к опыту субъекта здорового. "Вы не слышите моих голосов? - спрашивает больной, - значит я единственный, кто их слышит".2 Галлюцинации разыгрывают свой спектакль на какой-то другой сцене, отличной от сцены воспринимаемого мира, они как бы наслаиваются на последнюю: "И вот, - говорит один больной, - пока мы с вами беседуем, кто-то говорит мне то одно, то другое, и откуда это только могло бы приходить?".3 Галлюцинация не занимает места в устойчивом и интерсубъективном мире как раз потому, что ей не хватает полноты, внутренней сочлененности, благодаря которым подлинная вещь пребывает "в себе", действует и существует сама по себе. Галлюцинаторная вещь не переполнена, как вещь подлинная, различными маленькими восприятиями, которые выводят ее в сферу существования. Это - неявное и несложившееся значение. Перед лицом подлинной вещи наше поведение мотивируется "стимулами", заполняющими и оправдывающими его интенции. Если речь идет о фантазме, инициатива исходит именно от нас, и ничто внешнее ей не отвечает.4 Галлюцинаторная вещь не является, как вещь настоящая, глубоким бытием, которое в себе содержит всю толщу времени, галлюцинация не является, как восприятие, моей конкретной властью над временем в живом настоящем. Она скользит по времени, равно как и по поверхности мира. Некто, кто говорит со мной в моем сне, даже не раскрывает рта, его мысль сообщается мне каким-то магическим образом, и я знаю то, что он мне скажет еще до того, как он произнесет хотя бы одно слово. Галлюцинация находится не в мире, а "перед ним", поскольку тело галлюцинирующего теряет свою включенность в систему кажимостей. Любая галлюцинация - это прежде всего галлюцинация собственного тела. "Словно бы я слышал ртом"; "Тот, кто говорит, — 292 —
|