|
1 Тождественность носителя движения самому себе не достигается, по словам Вертгеймера, допущением: "Здесь и там это должен быть один и тот Же объект". Op. cit. S. 187. 2 В действительности Вертгеймер не говорит определенно, что восприятие Движения включает в себя эту посредственную тождественность. Он утверждает Это косвенно, обвиняя известную интеллектуалистскую концепцию, которая относит движение к роду суждения, в том, что она дает нам тождественность, которая "fliesst nicht direkt aus dem Erlebnis"* (Ibid. S. 187). 351 мой. Пусть будут, - говорит логик, - различные явления (Erscheinungen*) движения в различных пунктах маршрута, но они будут явлениями одного и того же движения, только если это явления одного и того же носителя этого движения, одного и того же Erscheinende,** чего-то одного и того же, что проявляется (darstellt***) посредством их всех. Но носитель движения нуждается в том, чтобы быть установленным в качестве отдельного бытия, только если его явления в различных пунктах маршрута сами были реализованы как отдельные дискретные перспективы. В принципе логик знает только тетическое сознание, и этот постулат, это предположение о полностью определенном мире, о чистом бытии отягчает его концепцию множественного и, как следствие, концепцию синтеза. Носитель движения или, скорее, как мы уже и сказали, то, что движется, не тождественно себе во всех фазах этого движения, оно тождественно себе в них. Я верю в тождественность камня на протяжении движения не потому, что нахожу тот же камень на земле, а, напротив, потому, что я воспринимал его тождественным себе по ходу движения, - тождественным некоторой имплицитной тождественностью, которую и остается описать, - я пойду его поднимать и найду. Мы не должны воплощать в камне-в-движении все то, что мы еще знаем об этом камне. Если есть окружность, которую я воспринимаю, - говорит логик, - то все ее диаметры являются равными друг другу. Но тогда следовало бы также приписать воспринимаемой окружности все те свойства, которые геометр уже смог и еще сможет в ней открыть. Но ведь речь идет об окружности как вещи, существующей в мире, заведомо обладающей всеми теми свойствами, которые анализ в ней откроет. Стволы деревьев еще до Евклида имели свойства, которые он в них открыл. Но в окружности как феномене - таком, каким он представлялся грекам до Евклида, - квадрат касательной не был равен произведению всей секущей и ее внешней части, этот квадрат и это произведение не фигурировали, наверное, в феномене, и даже равные радиусы необязательно фигурировали в нем. Носитель движения, как объект некоторой серии эксплицитных и согласующихся между собой перцепций, имеет собственные свойства, а то, что движется, имеет лишь определенный стиль. Невозможно, чтобы воспринимаемая окружность имела неравные диаметры или чтобы движение присутствовало без чего-либо движущегося. Однако воспринимаемая окружность не имеет, — 236 —
|