|
Правда, тот и другой говорят о предельно простых промышленных изделиях, однако в действительности мануфактуре доступно производство и предельно сложных. Так, американский востоковед Генри Харт в своей книге о Марко Поло пишет: «Нам известно, что французский король Генрих III, приехав летом 1574 года в Венецию, осматривал Арсенал. Ему показали галеру, у которой были установлены только киль да ребра. Затем король сел за двухчасовую торжественную трапезу. За эти два часа галера была полностью достроена, оснащена, вооружена и, в присутствии короля, спущена на воду»[474]. Между тем галера того времени то же, что крейсер — в наше. Ясно, что и на верфях Арсенала поставленное на поток судостроение становится возможным только благодаря революционным изменениям в организации производства. Изменение организации производства приводит к тому, что от человека уже не требуется мастерство, его труд сводится к ограниченной совокупности предельно простых движений, и это позволяет исключить любую зависимость производства от неповторимости творца, поставить на место уникальной личности мастера механического исполнителя, который в любое время может быть заменен любым другим. Благодаря этому, сам человек превращается в разновидность механизма, способного к выполнению лишь строго определенных движений, не случайно в дальнейшем он может быть заменен даже инвалидом[475]. Первые мануфактуры (шелковые) появились еще в XII в. в Византии. В конце XII в. они появляются в Италии. Там же возникают и первые бумажные мануфактуры. Тогда же в XII в. во Франции создаются мануфактуры по изготовлению зеркал, в Англии —столовых ножей. В XIV в. в большинстве стран Западной Европы возникают мануфактуры, занимающиеся изготовлением холодного оружия, в XV в. — каретные мануфактуры и т. д. С конца XIV — начала XV вв. повсеместно распространяются металлургические и металлообрабатывающие мануфактуры, в том числе проволочные. Разумеется, это не значит, что не остается художников. Но в Новое время в своей массе городской простолюдин теряет способность самостоятельно производить сложные вещи. А значит,— сохранить и собственную самостоятельность. Он становится рабом сложившейся системы разделения труда и кооперации, который вне ее не способен прокормить себя и свое семейство. Условием его существования становится существование мануфактуры, исчезни она — и под угрозой окажется его собственная жизнь. Мануфактуру сменяет машинное производство. Оно в еще большей степени лишает человека былой независимости. «В мануфактуре рабочие отличались один от другого по изготовляемым каждым деталям, или по выполняемым каждым из них операциям. Машинное производство заложило новые основы дифференциации рабочих, которые стали теперь отличаться друг от друга по станкам, на которых они работали[476]. Человек становится придатком даже не производства, а машины: «В мануфактуре и ремесле рабочий заставляет орудие служить себе, на фабрике он служит машине. <…> В мануфактуре рабочие являются членами одного живого механизма. На фабрике мертвый механизм существует независимо от них, и они присоединены к нему как живые придатки»[477]. — 266 —
|