|
Наконец, следует заметить, что углубленный интерес к исследованию психической жизни никогда не являлся для Кьеркегора самоцелью. В его так называемых «психологических» произведениях анализируются негативные состояния духовной жизни: страх, тревога, досада, беспокойство и т. п. И это не случайно. Кьеркегор рассматривал их в качестве решающей силы в обращении человека к христианству, да и к религиозной вере вообще. Но все дело в том, что экзистенциалистское истолкование негативных психических состояний на этом не завершается. Уже в «Понятии страха» эти экстремальные состояния оцениваются им как исключительно важные в жизни человека лишь в той мере, в какой в них способна нравственно проявиться его свобода. Проявиться же нравственно — то есть в соответствии с божественным словом и божественной волей — она может только негативно по отношению к психическому. Ведь любое, даже вполне самобытное явление человеческой психики принадлежит сущему, а не божественному, запредельному и потому оказывается ловушкой. Бог требует от верующего максимума его «человечности», а это означает на языке Кьеркегора — не-предмет-ности, свободы от причинной, природной и социальной зависимости. Тем самым этическое учение Кьеркегора усматривает в личности истинно человеческое содержание лишь постольку, поскольку ей удается преодолеть состояние, когда свободный моральный выбор жестко обусловлен — пусть даже и собственной психикой человека, ее объективными природными особенностями. Из этого, между прочим, следует вывод, что этике Кьеркегора свойственно не нагнетание и культивирование страха, тревоги и беспокойства, но, напротив, требование ясного осознания личной ответственности за выбор и готовности противопоставить им «всю тотальность» своего Я. Потому и всевозможные, часто ошибочные поступки человека являются в конечном счете продуктивными, так как позволяют ему испытать реальность собственной свободы и в полной мере ощутить свои внутренние границы. Оказывается, ему действительно дано многое: он обладает чем-то конкретным и ему есть чем распорядиться. При этом исходная аксиома христианства, гласящая, что источником всего истинно доброго в человеке может быть только Бог, а все собственно человеческое изначально греховно, принимается тут без каких-либо оговорок. Безусловно, «Болезнь к смерти» — книга о нравственности, о том, что понимает под нравственностью христианство. И вместе с тем — это психологический трактат, в котором дана своеобразная типология человеческого поведения. Как исследователь человеческой души, Кьеркегор предстает удивительно тонким наблюдателем и злободневным мыслителем. Его аналитические выкладки и жизненные впечатления о мотивах человеческих поступков, особенностях характеров и ценностных ориентации поражают точностью и скрупулезностью описания, а также последовательностью в их нравственной оценке. Свою эпоху Кьеркегор обвинял в моральной скудости, философские системы — в этическом безразличии, а большинство современников — в бездуховности. И потому он полагал, что такое общество нуждается прежде всего в моральной корректировке, которая должна пронизать собою всю его повседневную жизнь. — 359 —
|