|
1 См.: Унамуно М. де. Испанская зависть//Избранное. В 2 т. М., 1981. Т. 2. С. 249- 257. Лишь осознав двойственность современного нравственного сознания — результат смешения греческой и христианской парадигм зависти, — можно глубоко понять слова Ф. де Ларошфуко, с которых мы начали наш очерк: «Люди часто похваляются самыми преступными страстями, но в зависти, страсти робкой и стыдливой, никто не смеет признаться» [2]. 2 Ларошфуко Ф. де. Максимы и моральные размышления C. 8. В. А. ПЕЧЕНЕВ ПРАВДОИСКАТЕЛЬСТВО: НРАВСТВЕННО-ФИЛОСОФСКАЯ ИДЕЯ И ЖИЗНЬ Нет, пожалуй, в русском языке слов, которые обладают такой вдохновляющей, призывной силой, как слово «правда». Что такое правда? Как она соотносится с любовью к истине и жаждой справедливости — двумя равновеликими страстями человеческой природы? Эти вопросы, интересные сами по себе, приобретают особую остроту в контексте современной ситуации в стране, которая характеризуется трудными поисками путей выхода из кризиса и общественного обновления. Знаменитый вопрос «что делать?» за последние полтора столетия отечественной истории настолько вошел в массовое сознание, что служит сейчас не только предметом стародавних мучений русской интеллигенции, но и материалом для многочисленных шуток, острот и анекдотов. А между тем он вновь в который раз, и в наши дни революционной перестройки, оказался в самом фокусе общественного внимания, вызывая напряженные, порою яростные споры. Примерами этого могут послужить, скажем, острополемические статьи Г. Водолазова «Кто виноват, что делать и какой счет?» [1] или Р. Косолапова «Все тот же вопрос: что делать?» [2]. 1 См.: Иного не дано. М., 1988. 2 См.: Экономические науки. 1989. № 8. Итак, мы вновь оказались перед необходимостью решения вечно живого вопроса!? А может быть, стоит вспомнить, что еще более ста лет назад один выдающийся представитель русской этической и философской мысли — общеевропейского, как это теперь видно, масштаба — находил нечто ложное в самой постановке такого вопроса. «Спрашивать прямо: что делать? — значит предполагать, — писал Вл. Соловьев, — что есть какое-то готовое дело, к которому нужно только приложить руки, значит пропускать другой вопрос: готовы ли сами делатели?» И добавлял: «...во всяком человеческом деле, большом и малом, физическом и духовном, одинаково важны оба вопроса: что делать и кто делает?»[1] И далее Вл. Соловьев излагает (кстати, в 1882 году), что, на его взгляд, может случиться, если при осуществлении общественного идеала (или идеального экономического и социального строя жизни) не принимается во внимание второй вопрос: кто делает. Здесь Вл. Соловьев, собственно говоря, воспроизводит в сдержанной, лаконичной форме те самые ужасы и издержки революционного процесса, которые сегодня с сердцем и болью пространно живописуются в советской литературе, посвященной определенным страницам гражданской войны или сталинщине. — 108 —
|