|
Тесно связана с этим естественно возникающая из констатирования этих особенностей разума склонность толковать предмет разума как действительность по преимуществу. Так как разуму, далее, приписывается способность глубокого проникновения во внутрь вещей, к их "истинной природе" - и этим уже он отличается от поверхностного соприкосновения чувств только с внешностью вещей, - то названная "действительность" определялась рискованным термином "истинной", "подлинной", "внутренней", "глубинной" и т. п. и вслед за тем гипостазировалась и утверждалась как какая-то вторая "реальнейшая" действительность рядом с чувственною или за нею. Но если умели раскрыть положительные черты этой действительности, то убеждались, что она - та самая, о которой свидетельствует постоянно наш опыт, что она - единственная вообще, как единственен и сам опыт, включающий в себя разум, а не прибавляющий его к себе как дар, получаемый свыше за исполнение десяти заповедей Моисеевых и одной Христовой. Убеждались также в том, что если разумная действительность и имеет привилегии, то последние состоят только в том, что разумны действительность есть "критерий" действительности вообще. Сама глупость, действительная глупость, должна быть признана разумной, чтобы как-нибудь не обмануть нас и не заставить признать себя за иллюзорную. Если же у разумной действительности положительных качеств не находили, а характеризовали ее только отрицаниями, "апофатически", то долблением словечка "нет, нет" ставили себя в положение той бабы, которая под руку мужику, сеявшему жито, твердила "мак, мак", а наблюдателя ставили в положение, когда разумным оставалось только повторить ответ мужика: "нехай буде так, нехай буде так". Не замечали, что, приписывая разуму только апофатические способности, тем самым оснащали его качествами только формалистическими и, следовательно, напрасно сердились на его слабость там, где следовало бы оплакивать собственное бессилие. То, что дает разум, есть по преимуществу содержание. Основная ложь кантианского идеализма - в сенсуализме, в убеждении, будто содержание познания доставляется только чувственным материалом. Великое преимущество подхода к изучению познания конкретного, не отвлекающегося от слова как действительного орудия познания, состоит в том, что при этом подходе нельзя упустить разумно-содержательного момента в структуре слово-понятия. Разум, то, что разумеет, и есть функция, направленная на усмотрение смысла. Его акты суть акты понимания, интеллигибельной интуиции, направление на само содержание высказываемого N слова. Это - функция в восприятии слова по преимуществу семасиологическая. — 51 —
|