Тайна курочки рябы. Безумие и успех в культуре

говорить свободно, стал читать доклады только по готовому тексту, а вскоре отказался от публичных выступлений вовсе.

Для душевной жизни К. скорее характерны не истерические, а
сходные с ними нарциссические реакции. Так, он признает, что очень
сильно нуждается в одобрении со стороны окружающих. Однако
проявлениюнарциссического"эксгибиционизма"мешает

психастеническая застенчивость. К. проявляет некоторые черты нарциссического "грандиозного Я" [Kohut 1971]. Будучи внешне человеком застенчивым и робким, он, тем не менее, может говорить о себе (как бы в шутку) как о великом человеке. Подозреваю, что эта шутливость наигранная, и комплекс величия у него тесно связан с комплексом неполноценности, как это показано в классических работах А. Адлера [Адлер 1995]).

Эпилептоидный и паранойяльный радикалы почти не входят в мозаическую картину психической конституции К. Он говорит лишь о редких вспышках дисфорического гнева, направленного обычно против жены или матери и всегда сменяемых резиньяцией - чувством вины за совершение плохого поступка, безоговорочным раскаяньем. К. совершенно не авторитарен, не склонен к построению сверхценных идей. Однако иногда во время депрессий и в связи с обостряющимися отношениями на службе у него возникает нечто вроде отголосков идей отношения и даже преследования. Однажды, находясь в тяжелой депрессии, он боялся, что ему позвонит его шеф-редактор и уничтожит его. При этом он полностью сохранял критику к этой идее, что не делало ее менее тягостной.

В целом можно сказать, что в семиотической реальности, в которой живет К., преобладают шизоидные знаковые системы - то есть развитые языки различной степени конвенциональности. Музыкальный, язык компьютера, язык философии и психопатологии. Однако депрессивный элемент очень часто десемиотизирует, гасит осмысленность этих знаков и языков, делает их непонятными и ненужными конгломератами вещей или даже обломков, осколков вещей; тогда эта достаточно разнообразная семиотическая картина превращается в нечто вроде интеллектуальной помойки, на которую смотреть очень тягостно.

Мир К., даже в его недепрессивном варианте, почти бесцветен, так как истерическая яркость в нем отсутствует и преобладает второсигнальная психастеническая жухлость. Он воспринимает реальность более слухом, чем зрением (музыка - один из самых важных семиотических каналов.)

Элементы мозаической полисемиотичности скорее актуализуются в самом творчестве К., которое представляет собой подлинный шизотипический дискурс. Несмотря на внешнюю суховатость и наукообразие большинства его текстов, в них задействована целая мозаика научных и философских подходов и методов - аналитическая философия и теория речевых актов, логическая семантика и модальная логика,