|
7 О чем нельзя говорить, о том должно умолкнуть. 199 Скажи ему, как все произошло И что к чему. Дальнейшее - молчанье. Шекспир. "Гамлет" Рядом с внешней, реальной драмой развивается другая, углубленная внутренняя драма, которая протекает в молчании (первая внешняя - в словах) и для которой внешняя драма служит как бы рамкой. За внешним, слышимым диалогом ощущается внутренний, молчаливый. Л. С. Выготский "Трагедия о Гамлете принце Датском У. Шекспира" Почему словами нельзя высказать всего? Какова здесь позиция Витгенштейна? Каковы ее истоки? Конечно, это прежде всего романтическая традиция - "Невыразимое подвластно ль выраженью?" (В. А. Жуковский). Традиция эта носит отчетливо эгоцентрический характер, и это очень важно. Себе сказать можно все что угодно, но то, что можно сказать только себе, нельзя передать другому человеку - это проблема позднего Витгенштейна, известная как "аргумент против индивидуального языка". То, что говорится только себе, - это не речь. Но при этом другому можно объяснить очень мало. Почти ничего. Почему? Допустим, я хочу сказать: "Необходимо быть правдивым и порядочным при любых обстоятельствах". Упростим эту пропозицию до логической формулы: (х) N х (р & q) То есть для всех х необходимыми являются свойства р и q. Допустим, это мой нравственный деонтический закон. Я считаю его универсальным, то есть распространяю его на всех вменяемых людей. Но я при этом точно знаю, что это мой личный ("private") закон, который не может быть никому преподан в словах, потому что прекрасно понимаю, что далеко не всегда возможно одновременно быть правдивым и порядочным. Например, я могу себе представить непорядочного человека, говорящего правду там, где нравственнее промолчать или даже солгать. Но я в моем privacy постараюсь найти выход из сложного положения, подобного описываемому. Однако при этом я не смогу дать исчерпывающих инструкций, когда надо солгать или промолчать, говорить правду опасно или даже безнравственно. Я могу лишь показать своим собственным поведением, как я поведу себя в том или ином случае. 200 Может быть, такое понимание Витгенштейна слишком прямолинейно. Но последний тезис "Трактата" отличается от большинства остальных своей заостренной экзистенциальностью. После таких слов было бы глупо начать писать и издавать другие книги и единственно возможным было то, что и сделал Витгенштейн, - замолчать на самом деле. Поэтому так справедливо в прагмасемантическом плане сравнение "Трактата" с книгой "Дао де дзин"- "Дао, которое выражено словами, не есть подлинное дао. [...] Тот, кто знает, молчит. Тот, кто говорит, не знает", - а судьбу Витгенштейна - с судьбой Лао-цзы, который, написав свой трактат, по преданию, передал рукопись начальнику стражи родного города и покинул навсегда его пределы. — 174 —
|