|
В этом рассуждении помимо его парадоксальности должно быть некое рациональное зерно. Была ли в наших диссидентах некая паранойяльная жилка? Не будем отрицать очевидного - была. Эта паранойяльность, подозрительность, стремление бороться за правду, проективно притягивала к себе служителей закона. Другими словами, не было бы Пушкина, не было бы и Дантеса. Дантес - это объект желания Пушкина. (Здесь нельзя не вспомнить столь любимую психоаналитиками тему зависимости между паранойей и гомосексуализмом: паранойя -боязнь субъекта контроля над собой, то есть боязнь того, что тебя "опустят" [Freud 1981, Ференци 2000, МакВильямс 1998].) Итак, наш приятель, которого преследуют масоны, - такой же параноик, как Солженицын и Войнович. Во всяком случае, психушка одинаково грозила и им, и ему. И тот факт, что мы-то знаем, что те были нормальные, а этот действительно не в себе, говорит лишь о специфике нашего употребления слова "знать" и всего, что связано с этой проблематикой (см. классическую статью [Малкольм 1987], а также мою "полемику" с Витгенштейном [Витгенштейн 1994, Руднев 1997]). Можно было бы возразить, что Войновича и Солженицына на самом деле преследовал КГБ. Но этот кажущийся непоколебимым критерий, в соответствии с которым, если параноик утверждает, что жена ему изменяет, а наш приятель, что его преследуют масоны, то это всегда не соответствует действительности, - не всегда работает. Бывает так, что бред бредом, а реальность реальностью, то есть что жена ревнивца действительно ему изменяет, что эротоман действительно пользуется всеобщей любовью, а пострадавшего от масонов на самом деле по меньшей мере преследовали какие-то тайные организации. Бред может возникнуть вообще независимо от реальных событий, а может быть и спровоцирован этими реальными событиями (см., например [Куперман-Зислин 2001]). Здесь мы должны и в дальнейшем будем разделять паранойяльный, чисто проективный и параноидный, экстраективный бред. Фундаментальное их отличие заключается в том, что при паранойяльном 121 бреде имеет место лишь проекция желания субъекта на неких реальных персонажей или некие реальные организации. Условной границей между паранойяльным и параноидным бредом является наличие галлюцинаций (экстраекция) (подробно об эктраекции см. [Руднев 2001]) Если преследователь предстает в образе конкретно зримых бредово-галлюцинаторных угрожающих персонажей или враждебных голосов, то это уже параноидный (или подобный ему, например, алкогольный, во всяком случае постпаранойяльный) персекуторный бред (другим важным его отличием будет возможность отсутствия систематизированности и нелепость и/или фантастичность, паралогичность, психологическая непонятность; предполагается, что классический паранойяльный бред ложен только в своей посылке, а в остальном систематизирован, реалистичен и психологически понятен). — 104 —
|