|
Все это легко иллюстрируется в системе декартовых координат, образуемых двумя взаимно перпендикулярными осями. История героев литературного вымысла (представим ее в виде череды событий abcdef) откладывается на оси Х, история автора (ABCDEF) — на оси Y. Сюжетная интрига может меняться в каждой точке истории автора, как меняется тест его рукописи по мере развития и совершенствования творческого замысла: A:a1…..c1…..e1f1 B:a2b2c2….e2f2 C:a3b3c3d3e3f3 … Но может и застыть, как застывает текст после сдачи рукописи в печать: D:a4b4c4d4e4f4 E:a4b4c4d4e4f4 F:a4b4c4d4e4f4 В этой системе координат в каждую точку истории автора целиком и полностью укладывается вся история его героев, от пролога до эпилога. В свою очередь, на каждое событие последней проецируется все множество событий, меняющих свою определенность от одной авторской правки к другой; при этом для жителей вымышленного мира, несмотря на одновременность, все они остаются за пределами доступного их наблюдению. В целом же все поле обеих историй предстает как одна из возможных моделей того универсума, о котором говорит Д.Дойч. Кстати, в роли такого литератора каждый может представить и самого себя; в конце концов речь идет не о качестве литературного продукта, но о логическом принципе. Поэтому каждый из нас может ощутить в самом себе всю бесконечность сведенного в точку пространства замышленного мира и в такую же точку сиюминутности — всей его истории. Равно как и всю сложность взаимодействия логики собственной мысли и законов развития той, вложенной в нее вселенной. Для тех же, кто привычен к сложным абстракциям, скажем, что, вопреки обыденным представлениям, обратная детерминация явлений характеризует и нашу действительность. И в нашем мире поведение предмета определяется не только воздействием предшествующих событий (всей цепи причин, начиная с «пролога»), но и давлением всей совокупности следствий (включая «эпилог»). Именно такое положение вещей является пусть и неявным, но все же одним из ключевых определений самой материи (понятой не как физическая, но как строгая философская категория). Материя немыслима без движения, но вместе с тем не имеет собственного развития, понятого как поступательное восхождение от чего-то простого к сложному. В любом сколь угодно малом интервале бытия она обязана проявлять себя целиком и полностью — от первичных суперструн до порождений абстрактной гуманитарной мысли. Кстати, Лейбниц, в уже цитировавшейся здесь «Монадологии» («…каждая монада должна изначально содержать в себе весь мир <...> иначе не было бы возможно, чтобы всякая часть материи была в состоянии выражать весь универсум») отталкивался не только от учения древних атомистов, но и от этого представления. Не случайно понятие о материи в этом пункте оказывается полностью симметричным понятию Бога, который так же не может развиваться.[102] В противном случае Он не может быть совершенным. — 106 —
|