|
Безусловно одно: само бессмертие было величайшим благом для калужского мечтателя, и он искал путей к нему и для человечества в целом и для отдельного человека. А. Л. Чижевский вспоминает горькие сетования Константина Эдуардовича на трагический контраст между его внутренними, интеллектуальными, духовными, силами и разваливающимся физическим организмом: «Разве это не ужас? Разве это не преступление природы против человека? Я не устал, я хочу жить, а тело отказывается мне повиноваться. Значит, пресловутая медицина еще не наука – она не умеет лечить старость». То, что космическое будущее требует радикального прогресса в самой его физической организации, в том числе и в продолжительности его жизни, было для Циолковского несомненным. Более того, он пытается тут же представить себе такое будущее существо, которое могло бы быть максимально независимым буквально от всех ограничивающих условий нашего теперешнего существования, от всех – вплоть до пищи. Он подробно описывает воображаемую действующую модель автотрофного (самопитающегося) существа: оно герметически изолировано от внешнего мира, лишено и органов выделения, в него проникают только лучи света, они разлагают хлорофилл, растворенный в крови, углекислый газ и продукты распада и превращают их в кислород, сахар, крахмал, азотистые и другие питательные вещества, которые и служат «питанием», образуют ткани «животного космоса». На следующей стадии – новое разложение, образование продуктов распада – мочевина, аммиак и др., которые, не выделяясь из организма, играют ту же роль, что удобрения, газообразные, неорганические продукты для растений, и вновь солнечная, световая энергия трансформирует их в питательные вещества и в кислород, «горючее» для мускульной, нервной системы и мозга удивительного создания. Так устанавливается замкнутый цикл процессов обмена, который не предполагает остановки или конца. Если хотите, это своего рода проект биологического «вечного двигателя». Масса такого существа, по Циолковскому, постоянна, и «оно живет, мыслит, двигается, допустим даже, что не умирает». Обитать оно может всюду, в пустоте, в эфире, без силы тяжести – «была бы лучистая энергия. А ее в космосе неисчерпаемо много». Циолковский продумывает и каверзный вопрос: откуда может возникнуть этот необыкновенный организм и сможет ли он сам производить потомство? И находит остроумное «техническое» решение, разделив его существование на два этапа, отграниченные метаморфозой, аналогичной превращению гусеницы в куколку и бабочку. В первой своей стадии это существо рождается, развивается, как все земные твари, а «затем понемногу преобразуется», теряет большинство своих прежних органов, покрывается абсолютно непроницаемой оболочкой – и вот оно готово для бессмертной космической судьбы. Так Циолковский предвосхищает идею Вернадского о будущей автотрофности человека, правда, вносит в нее не только больший радикализм, но и несколько грубоватый, инженерный дух и расчет. — 218 —
|