Антология мировой философии. Том 3

Иеремия Вентам (Bentham, 1748—1832) был, наряду с Д. С. Миллем, одним из главных глашатаев буржуазного либе­рализма в Англии. Он не занимался академической деятельностью, и его интересы лежали в области практических проблем бур­жуазного права и этики. Его основное философское произведение «Введение в основания нравственности и законодательства» вы­шло в свет еще в конце XVIII в, (1789 г.), однако широкое влияние его взглядов на общественность падает на вторую чет­верть XIX в., когда он после встречи с Джеймсом Миллем (1808 г.) образовал с ним, Мальтусом и Рикардо группу «фило­софских радикалов», которые сводили все истины к чувственным впечатлениям, и все моральные ценности к удовольствиям.

Как философ И. Вентам был близок к позитивизму, а его феноменалистский взгляд в этике, соединившись с вульгаризиро­ванной концепцией человеческой природы Гельвеция и учениями Юма и Гартли о психических ассоциациях, вылился в концепцию утилитаризма, которая приобрела широчайшую известность как в Англии, так и на европейском континенте.

И. Вентам, как отмечал Маркс, опошлил гедонизм и «прин­цип полезности», подвергнув удовольствия и страдания мелочной количественной классификации и сводя все общественные интере­сы к суммированию выгод отдельных лиц. Вентам попытался

586

ВВЕДЕНИЕ В ОСНОВАНИЯ НРАВСТВЕННОСТИ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА

ГЛ. I. О ПРИНЦИПЕ ПОЛЕЗНОСТИ I

Природа подчинила человечество двум верховным властите­лям — страданию и удовольствию. Только они указывают, что мы должны делать, и определяют, что мы будем делать. Крите­рий справедливого и несправедливого, с одной стороны, цепь при­чин и следствий — с другой, прикреплены к их престолу. Они управляют нами во всем, что мы делаем, что мы говорим и что мы думаем: всякое усилие, которое мы можем сделать с тем, чтобы отвергнуть это подчинение, послужит лишь тому, чтобы доказать и подтвердить его. На словах человек может отрицать их могущество, но на деле он всегда останется подчинен им. Принцип полезности * признает это подчинение и принимает его

* К этому обозначению было недавно добавлено или заменило его выражение: принцип наибольшего счастья, или наибольшего благоденствия (greatest happines or greatest felicity principle). Оно употребляется для краткости, вместо того чтобы развернуто ска­зать: тот принцип, который полагает наибольшее счастье всех тех,