|
Игривость является более важным переживанием, чем игра. Первая представляет состояние долга, последняя является преходящим внешним проявлением этого состояния. Когда вещи рассматриваются просто как проводники представлений, то представляемое побеждает вещь. Следовательно, игривое состояние — свободно. Человек не связан физическими признаками вещей, он не заботится также о том, означает ли (как мы говорим) вещь действительно то, что она для него представляет. Когда ребенок играет в лошадки с половой щеткой и в поезд из стульев, то факт, что щетка не представляет в действительности лошадь, а стул — локомотив, не имеет значения. Для того, чтобы в дальнейшем склонность к игре не привела к произвольной мечтательности и к построению мира фантазии наряду с миром действительных вещей, необходимо, чтобы состояние игры постепенно перешло в состояние работы. Что такое работа, работа не только как внешнее выполнение, но как состояние ума? Это значит, что человек уже не удовлетворяется признанием и действием со значениями, вызываемыми вещами, но требует соответствия значения самим вещам. При естественном развитии дети приходят к тому, что находят несоответствующими вполне "нарочные" игры. Фикция — слишком легкий путь, чтобы дать удовлетворение. Здесь не достаточно стимулов, чтобы вызвать удовлетворительную умственную реакцию. Когда достигнут этот пункт, то идеи, вызываемые вещами, должны прилагаться к вещам с известным вниманием к их соответствию. Маленький вагон, похожий на "настоящий" вагон, с "настоящими " колесами, стрелкой и островом, лучше удовлетворяет умственную потребность, чем простое утверждение, что все, попадающееся под руку, представляет вагон. Случайное участие в накрывании "настоящего" стола с "настоящими" тарелками удовлетворяет больше, чем прежнее утверждение, что плоский камень — стол, а листья — блюда. Интерес может все еще сосредотачиваться на значениях, вещи могут иметь значение, только поскольку они выполняют известное значение. Поскольку это еще состояние игры. Но теперь значение имеет такой характер, что должно находить соответственное воплощение в действительных вещах. Наше словоупотребление не позволяет нам называть такую деятельность работой. Однако она представляет действительный переход от игры к работе. Ибо работа (как состояние ума, а не просто как внешнее выполнение) означает интерес к соответствующему воплощению значения (представления, цели, задачи) в объективной форме путем использования соответствующих материалов и применений. Такое состояние извлекает преимущества из понятий, возникших и построенных при свободной игре, контролирует их развитие, наблюдая, чтобы они прилагались к вещам соответственно наблюдаемому строению самых вещей. — 91 —
|