Если мы прибавим к этим очевидным чувственным признакам различные социальные обычаи и ожидания, которые устанавливают отношения индивидуума, то зло от подчинения свободного и плодотворного представления эмпирическим соображениям станет ясно. Нужна известная способность абстракции, произвольное отклонение от привычной реакции на данное положение, прежде чем человек освободится, чтобы следовать за представлением, в конце концов, плодотворным.

Короче, термин опыт (experience) может быть истолкован по отношению или к эмпирическому или к экспериментальному состоянию ума. Опыт — не неподвижная и замкнутая вещь, он живой и поэтому развивающийся. Когда над ним господствует прошлое, — обычай, рутина, — он часто бывает противоположен разумному, глубокомысленному. Но опыт заключает в себе также и рефлексию, которая освобождает нас от ограничивающего влияния чувства, аппетита и традиции. Опыт может приветствовать и воспринимать все, что открывает самая точная и проникновенная мысль. Действительно, дело воспитания может быть определено как именно такое освобождение и расширение опыта. Воспитание получает индивидуум, когда он относительно пластичен, пока он еще не очерствеет от отдельных опытов, т.е. не сделался безнадежно эмпиричен в привычках своего ума. Состояние детства наивно, любознательно, экспериментально; мир человека и природы нов. Правильные методы воспитания защищают и совершенствуют это состояние и, таким образом, сокращают для индивидуума медленный прогресс расы, устраняя вред, проистекающий из инертной рутины.

Часть третья. Воспитание мышления

Глава двенадцатая. Активность и воспитание мышления

В этой главе мы соберем воедино и дополним соображения, которые уже выдвигались в разных отрывках предшествующих страниц и которые касаются отношения действия к мысли. Мы проследим, хотя и не во всей точности, порядок развития складывающегося человеческого существа.

1. Ранняя степень активности.

Вид ребенка часто вызывает вопрос: "Как вы полагаете, о чем он думает?" По самой своей природе данный случай делает вопрос неразрешимым в подробностях, но также на основании природы данного случая мы можем быть убеждены относительно главного интереса ребенка. Его первоначальной проблемой является господство над своим телом, как орудием доставления удобного и действительного приспособления к окружающему, физическому и социальному. Ребенок должен научиться делать почти все: видеть, слышать, доставать, брать, уравновешивать свое тело, ползать, ходить и т.д. Если даже справедливо, что человеческие существа обладают даже большим количеством инстинктивных реакций, чем низшие животные, то справедливо также, что инстинктивные побуждения у людей гораздо менее совершенны и что большинство из них приносит мало пользы, пока они не комбинируются и не направляются умом. Маленький цыпленок, только что вылупившийся из яйца, после нескольких попыток начинает так же хорошо клевать и схватывать клювом зерна пищи, как впоследствии. Это заключает в себе сложную координацию глаза и головы. Ребенок даже не начинает определенно касаться вещей, пока ему не минет несколько месяцев, и даже тогда нужно упражнение в течение нескольких недель, прежде чем он научится настолько применяться, чтобы не хватать слишком далеко или слишком близкой Может быть, не буквально верно, что ребенок тянется к Луне, но верно, что ему нужно много упражнений, чтобы он мог сказать, в пределах ли достигаемости предмет или нет. Рука инстинктивно протягивается, реагируя на раздражение глаза, и это побуждение является основанием для умения достать и схватить точно и быстро. Но однако окончательное господство требует наблюдения и выбора успешных движений и организации их соответственно цели. Эти процессы сознательного выбора и организации составляют мышление, хотя и элементарного типа.