|
Между тем как индукция переходит от отдельных подробностей (или частного) к связному взгляду на положение (общему), дедукция начинает с последнего и идет обратно к частному, соединяя и связывая его. Индуктивный процесс ведет к открытию связующего принципа, дедуктивный — к его проверке — подтверждению, отвержению, изменению на основании своей способности превращать разрозненные подробности в целостный опыт. Поскольку мы проводим каждый из этих процессов при свете другого, мы получаем действительное открытие или проверенное критическое мышление. Простой пример может подтвердить положение этой формулы. Человек, оставивший в порядке свои комнаты, находит их при возвращении в беспорядке, вещи разбросаны в беспорядке. Автоматически в его уме возникает представление, что причина беспорядка — воровство со взломом. Он не видал воров, их присутствие не есть наблюдаемый факт, это — мысль, идея. Кроме того, человек не имеет в виду определенных воров, ему приходит на ум отношение, понятие воровства, нечто общее. Состояние его комнат воспринимается, является частным, определенным, таким, каково оно есть; о ворах делается заключение, они являются общим положением. Состояние комнат — факт, достоверный, говорящий сам за себя; присутствие воров — возможное значение, толкование (meaning), которое может объяснить факт. До сих пор здесь проявлялась индуктивная тенденция, вызванная частными данными фактами. Тем же индуктивным путем он приходит к тому, что шалили его дети и покидали все веши. Эта соперничающая гипотеза (или условный принцип объяснения) удерживает его от догматического признания первого предположения. Суждение задерживается и положительное суждение отсрочивается. Тогда появляются моменты дедукции. Дальнейшие наблюдения, воспоминания, рассуждения ведутся на основании развития возникших идей: если виноваты воры, случилось бы то-то и то-то, пропали бы ценные вещи. Тут человек переходит от общего принципа или отношения к отдельным чертам, его сопровождающим, к частностям, но, однако, не обратно к первоначальным частностям (которые были бы бесплодны или ввели бы его в заколдованный круг), но к новым подробностям, действительное открытие или неоткрытие которых проверило бы принцип. Человек обращается к шкатулке с ценностями: кое-что исчезло, однако кое-что осталось. Может быть, он сам вынул недостающие вещи, но забыл об этом; его опыт не является решительной проверкой. Он вспоминает о серебре в буфете — дети его не возьмут, и он не мог бессознательно его переложить. Он смотрит: все массивное серебро исчезло. Предположение относительно воров подтверждается: исследование окон и дверей показывает, что они были взломаны. Уверенность достигает высшей степени, первоначально разрозненные факты соединены в связное сооружение. Идея, сначала возникшая (индуктивно), была использована, чтобы в виде гипотезы рассмотреть некоторые добавочные часности еще неисследованные, но которые должны существовать, если предположение верно. Тогда новые наблюдения показали, что теоретически требуемые частности действительно налицо, и этим процессом гипотеза поддерживается и подтверждается. Это движение взад и вперед между наблюдаемыми фактами и условной идеей поддерживается, связный опыт одного объекта не заменит опыта противоречивых подробностей, — иначе приходится отказываться от всего дела, как от неудачного предприятия. — 48 —
|