|
— Ты живой? — Знамя,— прошептал Остап, показал рукой на грудь и потерял сознание. Два месяца наступала наша пехотная дивизия на врага. Днем и ночью советские воины громили фашистов. Нелегко давалась каждая победа. Фашисты оставляли после себя сожженные города и села. А бывали дни, когда, прорвав оборону врага, дивизия устремлялась вперед, солдаты шли без остановки десять, двадцать, тридцать километров, шли сквозь дым и огонь. Впереди шел Железный Комиссар. Это был удивительно стойкий человек. О нем рассказывали легенды. Говорили, что он никогда не устает. Когда поход был особенно тяжелым и длительным, Железный Комиссар, подбадривая отстающих, запевал песню. Он шел и шел, слегка прихрамывая. Солдаты спрашивали: — Почему вы прихрамываете, товарищ Комиссар? Он отвечал: — Царапину маленькую получил еще в первый месяц войны... В хмурую осеннюю ночь дивизия прошла вперед на запад километров сорок. Солдаты еле шли, утопая в непролазной грязи. Наступило утро, но останавливаться было нельзя. Надо скорее захватить переправу через большую реку. Изнемогая от усталости, Железный Комиссар шел впереди дивизии. Вдруг он пошатнулся и упал на землю. К упавшему Комиссару подбежали солдаты. — Умер от разрыва сердца,— сказал врач. Тело павшего бережно подняли с земли и положили на лафет орудия. И тут только увидели солдаты, что у их Железного Комиссара вместо обеих ног — протезы. Эту весть в одно мгновение передали друг другу тысячи людей. Могучее сердце Железного Комиссара остановилось только на мгновение. Теперь началась его новая жизнь — в биении тысяч мужественных сердец. Это было осенью 1943 года. Левый берег Днепра уже освобожден от фашистов. Они укрепились на правом берегу. Огнем из пулеметов фашисты поливали Днепр, минами обстреливали левый берег. Два наших солдата взяли большую доску, опустили ее в воду и, ухватившись за нее, поплыли к берегу, занятому фашистами. На доску они сложили оружие — автоматы и гранаты. Тихо плыли воины, но фашисты заметили их. Вражеский пулемет открыл огонь. Один солдат, москвич Анатолий Волков, был тяжело ранен. Его друг, украинец Петро Шевченко, говорит: — Это же мое родное село, потерпи... На землю опустились сумерки. Доску, за которую держался Петр, прибило к берегу. Раненого Анатолия он положил на берегу. Петр дождался, пока совсем стемнеет, поднял Анатолия, взял оружие и пошел через кустарник вдоль берега. Он знал здесь каждую тропинку — это его родное село... Ночью Петро постучал в окно своей хаты. Мать узнала сына, открыла дверь, заплакала от радости и тревоги. — 55 —
|