|
Когда весь наш народ отмечал пятую годовщину Большой Победы, вспомнилась бывшему воину обгорелая вишенка в далеком Украинском селе. Захотелось ему посмотреть: жива ли вишенка? Прилетел самолетом бывший солдат в Киев, а оттуда автобусом приехал в село над Днепром. Нашел сад, где увидел он обгоревшую вишенку. От маленькой веточки, что чудом спаслась в тот страшный день, отросли побеги. Выровнялась зеленая крона, похорошела вишенка. Долго стоял возле дерева бывший солдат. Со спокойным сердцем уехал он домой. Это произошло на окраине Киева, там, где в 1941 году шел кровавый бой наших ополченцев с фашистами. Рабочие готовили котлован под фундамент большого жилого дома. Проходя по дну котлована, инженер увидел, как ковшом экскаватора выбросило каску. Инженер поднял каску и остановился в изумлении: спереди каска была прострелена. А с левой стороны — буквы И. П. Это здесь много лет назад сражался он, инженер Иван Петров. Это он был тяжело ранен. Это его каска, пробитая бронебойной пулей врага. Экскаваторщик, молодой рабочий, увидел инженера, стоящего с каской в руке. Он понял: старый воин встретился со своим подвигом. Он выключил мотор экскаватора. На строительной площадке воцарилась тишина. Молодые рабочие стояли строгие, задумчивые. Казалось, весь город в эти мгновения прислушивался к биению сердца старого воина. Остап Шевченко, молодой советский пулеметчик, несколько часов храбро сражался с противником. Много врагов скосил он своим пулеметом. Но силы были неравные: фашисты шли черной тучей, а наших воинов осталось мало. Падали наши солдаты, сраженные врагом. Рядом с Остапом лежал убитый советский солдат, а в руках у него — знамя полка. «Нельзя, чтобы знамя досталось врагу»,— подумал Остап. Он прекратил огонь, взял знамя, свернул его и положил гимнастерку, к груди. Фашисты продолжали обстреливать наши позиции. Вражеская пуля ранила Остапа в плечо. Руки задрожали. Напрягая усилия, Остап продолжал бой. Вторая пуля ранила Остапа в грудь. Он потерял сознание. Молодой пулеметчик пришел в сознание ночью. Вокруг него лежали убитые друзья. Было тихо. «Фашисты решили, что я убит»,— подумал Остап и прикоснулся рукой к груди. Знамя было на месте. Он попробовал ползти, но не мог. Жгло в груди, хотелось пить. Наступил день. Горячее солнце обжигало раненого солдата. Мучила жажда. Остап часто терял сознание. Где-то за горой гремели выстрелы, там шел бой. Прошел день, снова наступила ночь. Остап чувствовал, что умирает. Вдруг он увидел над собой лицо советского солдата. Остап застонал, солдат наклонился над ним, спросил: — 54 —
|