Я вспоминаю

Ветер, снег, низкие строения [Кемперпункта].

Солнце то пропадает, то выскакивает из-за быстро бегущих туч. Ив[ан] Михайлович Андреевский] заступился. [Конвоир кричит: ] «Назад — тебе что?» (самому захотелось по морде?).

[Иван Михайлович: ] «Я врач» (но чувствовалось, что он очень испугался истерики конвоира).

Команда: «По пять в ряд».

Воз [для вещей на весь этап один]. «Кто мало [имеет вещей], тот неси!» [Это крик конвоиров.]

Пошли. Дорога у воды.

Странная страна — нет земли. Камень и щепки.

Иван Михайлович впереди, И[горь] Евгеньевич] [Аничков] тоже впереди — спокойный (он всегда сохранял изумительное спокойствие). П[етр] Щавлович] Машков, не устроившийся с вещами, со страданием в глазах.

А[натолий] Семенович] [Тереховко], пытающийся улыбаться и острить (вспомнил: [надо соблюдать] «чувство юмора», как при отъезде из ДПЗ, когда мы обещали хранить заповеди КАНа) [Космической Академии наук, за участие в которой нас приговорило ОГПУ к пяти и трем годам], [а заповедь заключалась в том, чтобы всегда сохранять чувство юмора и по возможности превращать жизнь в игру].

Поразил ландшафт: огромный, огромное серое небо, свинцовые тучи, ветер, холод.

Казалось: природа неизмеримо сильнее человека.

Мистика, аскетизм. Глядя на такое небо, хотелось сгореть, как старообрядцы («антихрист» [овладел миром]).

Щелкают затворы [у винтовок конвоиров — чтобы пугать]. Хриплые голоса: «На нервах играете?!» Это так подгоняли.

Хлопают шинели о голенища сапог [у конвоиров].

То бегут, то поджидают отставших.

Все время почти бегом.

Грязь. (Мысль: только бы поспеть.) Молитва (в уме, успокаивает).

Ворота у провол.[оки Кемского пересыльного лагеря]. Пересчет [неразобр. шесть букв].

[Крик конвоиров: ] «Давай по пяти» [т. е. «стройся по пять в ряд»].

Вошли в ворота пересылки.

Огромный камень — остров [это о Кемперпункте].

Низкие дома [бараки] — загнанные, как и люди, в кучу. (За проволокой оказалось много заключенных — целая толпа между бараками.) Жалкая и развязная манера привыкших и обжившихся людей [заключенных].

Некоторое любопытство и гордость со стороны «местных»: «и мы то же прошли».

Вывели дальше [очевидно, на свободное место за бараки].

«Принимает» [этап] Белобородов и еще кто-то с ним.

[Белобородов], пошатываясь [скоро праздник], т. е. пьяный, на нем чекистская шинель, длинная до невозможности, фуражка с широким дном и козырьком, [околыш, воротник и обшлага у шинели черные — такова форма лагерной охраны из заключенных]. Здесь вам не то и не то. [Помню как сейчас: «Здесь власть не советская, а соловецкая. Сюда нога прокурора не ступала» и пр.] Здесь Л…н! [не разобрал ]. То отступает [от строя стоящих], то наступает, точно желая раздавить, чувствуя свою огромность перед мизерностью стоящих перед ним [типичный садист; такой же был и другой, принимавший этапы, — б. гвардейский офицер Курилко].