|
В мире после грехопадения любая попытка проникновения в божественный мир является чрезвычайно рискованной; «но если не двигаться и не сознавать, неминуемо окажешься в норе дикой лисы» (дзен). Для прорыва к Высшей Реальности нужна вера и любовь, которые непосредственно даются неуловимым Богом. Именно вера требуется, потому что Его-то [Бога] нет. Он есть только на одно промелькнувшее мгновение… В точке, в которой мы находимся, мы не можем ничего перенести на будущее. Если есть смысл, то только в ней. (М. К. Мамардашвили . Психологическая топология пути) Высокое напряжение этого момента чревато для человека физическими и духовными опасностями, от которых Бог заботливо укрывает нас в тварном мире. Но Бог, щадя и меру точно зная, На миг один жилья людского прикасаясь, Хранит нас… Но слишком трудно этот дар вместить, Ведь если бы Дарящий не скупился, Давно благословенный Им очаг Наш кров и стены в пепел обратил… Не всегда ведь вместится в слабом сосуде дар [точнее: полнота, изобилие] Бога, Иногда лишь снести может его человек. (Ф. Гельдерлин ) Высокие творческие порывы часто оставляют разрушительные последствия в виде физических и душевных болезней (например, безумие самого Гельдерлина). Вхождение духа в жизнь человека может происходить очень болезненно, но, в конечном счете, будучи осознано путем внутренней работы человека, ведет к восстановлению его целостности и к решению психологических проблем. Этими вопросами много занимался швейцарский мистик и психиатр К. Г. Юнг, который сам достаточно успешно прошел через эти испытания. Может ли, действительно, вместиться в слабом сосуде — человеческом теле, да и душе, — полнота Бога? Легко понять, к каким опасностям ведут оба возможных однозначных ответа. Если да, то, в сущности, человек — это и есть Бог, и другого не надо. Если же нет, тогда никаких шансов на спасение тоже нет — вообще нет, ни у кого. Тщетны тогда наши молитвы, тщетна и вера наша. В православной традиции эта сложнейшая проблема решается на основе разработанного св. Григорием Паламой учения о божественных (нетварных) энергиях. Палама постулировал различие сущности и энергий Бога («энергия есть сам Бог, Бог же не есть его энергия»): Впрочем славу и сияние даже в тварной природе никогда не назовешь сущностью; как же тогда можно считать божественную славу сущностью Бога, — Бога, Который, будучи неприобщаем, невидим, неосязаем, по сверхсущей силе делается приобщаем, доступен, явен и в созерцании становится един дух (1 Кор. 6:17) с чистыми сердцем. — 25 —
|