|
Веди через сушу и через хляби!.. 4-й «парус» (часть) «Детей Выдры», озаглавленный «Смерть Паливоды», излагает эпизод истории Запорожской Сечи. В стихотворении «Из песен Гайдамаков» воспоминания о казацкой вольнице изложены с искусным вкраплением украинских, польских и латинских речений. Фрагменты польской истории оживают в стихотворениях Хлебникова как история Сапеги, убитого на сейме, в стихотворении «Мои глаза бредут как осень». «Шагнув за границу Австрии», Хлебников пишет стихотворную балладу о Марии Вечоре, покончившей с собой любовнице эрцгерцога Рудольфа. В письме к Крученых Хлебников среди задач намечал «составить книгу баллад (участники многие или один). Что? — Россия в прошлом, Сулимы, Ермаки, Святославы, Минины и пр., Вишневецкий», «воспеть задунайскую Русь, Балканы», «заглянуть… в Польшу». К числу «баллад» несомненно принадлежала «Что ты робишь, печенеже» — о Святославе (печатается под совершенно условным названием «Написанное до войны»). В 6-м «парусе» «Детей Выдры» диалог великих полководцев древности (Ганнибала и Сципиона) со Святославом, Пугачевым, Самко, Яном Гусом, Ломоносовым, Разиным, Волынским прерывается «воплем духов»: На острове вы. Зовется он Хлебников… Далее голос «множеств» утверждает: Так толпой взошли вы в душу Высшим манием руки. Голос же «из нутра души» самого Хлебникова в конце этого «паруса» (перед «Советом» с духами) обращается к ним: О, духи великие, я вас приветствую, Мне помогите вы: видите, бедствую? А вам я, кажется, сродни И мы на свете ведь одни. Значит, духов из великого прошлого России и других славянских стран Хлебников вызывал и для поддержания собственного мужества. То, в какой мере Хлебников стремился быстро осуществить свой план «расширения пределов русской словесности» в сторону Чехии, Польши и других славянских стран, может служить хорошей иллюстрацией сочетания его научных занятий (в этом случае — историко-филологических) с литературными. В 5-м парусе «Детей Выдры» есть строки, где соответствующие друг другу по законам сравнительного языкознания равнозначные слова восточнославянских языков — названия дня и ночи в русском, украинском и белорусском — образуют строки, которые Хлебников истолковывает как выражение «всеобщего единства»: О день и динь и дзень! О ночь, нуочь и ничь! Морской прибой всеобщего единства. Позднее соотношения между гласными разных языков, опираясь на экспериментально-фонетические данные Щербы, Хлебников задумал описать математически. Эти законы «малых небес азбуки» для него входили «в единую формулу мира». Но новым в этом замысле, относящемся к работе над «Досками судьбы», было математическое обоснование. Сама же мысль о том, что в соответствиях между словами родственных языков, в «волшебном камне превращенья всех славянских слов» улавливается «всеобщее единство», была и у раннего Хлебникова. — 402 —
|