|
Русалие Есть хлябей мечты. Есть Русь хлябей домирного, Хлябей довещной черты, Домирного мира. В заглавии использовано новообразование от играть — игралие (вместо более обычного в древнерусских церковнославянских текстах игралище с южнославянским суффиксом ище ), построенное по образцу употребленного в тексте стихотворения названия языческого праздника русалие (более обычно множественное число: русалии, упомянутое в начале стихотворения) от того же корня, что и русал-ка. В стихотворении поэт как бы говорит от имени видязя — того, кто видит видения и вместе с тем напоминает витязя. Видения его поначалу безлики, но в них в яви воплощается его пространство веры (вер-ошь, как пустошь от пустой ). Сложное слово узывностынь один из современных исследователей языковых новообразований Хлебникова, автор книги о них Роналд Вруун, сравнил с иероглифом по тому, насколько это слово емко по своему значению; для его истолкования требуется длинная фраза, что-то вроде — «видимое проявление того, что побуждает уйти на зов прочь». Русалии становятся зримыми: они происходят в голубом пространстве (в русалиях яви голубоши: голуб-ошь как вер-ошь, пуст-ошь ), что соответствует и образу хлябей, дважды повторяющихся в стихотворении. Ряд характеризующих женскую (оттого соотносимую с русалиями) богиню Мокошь (от корня мок-р-ый , что опять заставляет вспомнить те же хляби) прилагательных начинается двумя вполне обычными: без-мерной, бес-ценной, и продолжается новыми словами с той же приставкой бес, изобретенными поэтом: бес-пленной, бес-тешной; этот ряд начат словом без-ликих в первой строчке стихотворения. Строение всего этого текста определяется повторением нескольких суффиксов и префиксов: с самого начала начинается ряд родительных падежей имен существительных женского рода на ошь: вер-о?ши, голуб-о?ши, Мок-о?ши. Вместе с тем русалии перекликаются со словом Русь в конце стихотворения. По мере того как я сам в последние десятилетия погружался в изучение славянского и русского язычества, мне все яснее становилось, насколько верно Хлебников выбирал те именно его черты, которые и до сих пор привлекают внимание. Из разных божеств, включенных великим князем Киева Владимиром в его пантеон, Хлебников выбрал Мокошь — богиню, которой долго продолжали молиться «бабы богомерзкие», у кого сохранилось двоеверие (соединение христианства с прежней религией). Еще и в прошлом веке на Украине продолжали петь мифологические песни, упоминавшие Мокошь. А на севере Руси ее вспоминают и теперь, хотя и под разными именами. — 399 —
|