|
— Пейзажи Нисского или Рокуэлла Кента и мне нравятся, — сказал Колбин, — но они знаменитости. Они не оглядываются и не думают, что скажет о них княгиня Марья Алексеевна. Когда будет у вас свое имя, тогда можете писать так, как вам хочется. А сейчас заклюют — такова жизнь. Я думаю, и Романов это подтвердит. — Нет, не подтвержу… Колбин пожал плечами: — Это не меняет дела. Марина встрепенулась: — Творить, все время оглядываясь на Марью Алексеевну… Боже упаси! — Только так, Марина Семеновна. Только так. — Не знаю, не знаю, Евгений Николаевич. В одном я глубоко убеждена: современный стиль в изобразительном искусстве требует лаконизма, экспрессии, широкой обобщенности образа. Я, например, совершенно равнодушна к «фотографическим» картинам. Современное, изобразительное искусство силой своих образов прекрасно обобщает нашу жизнь, и деталь, так много значившая у передвижников, в нем отсутствует. И художник, цепляющийся за правдоподобие мелко выписанных бытовых и прочих деталей, мне кажется выходцем из другой эпохи… Потом, как неизвестному художнику обратить на себя внимание, если не новым, самобытным словом в искусстве, хотя я и пишу только для себя и для моих друзей. — Это вы зря, — возразил Романов. — Нужна еще смелость выступать со своими работами перед людьми, что не так легко. Я вас понимаю, а все-таки надо добиваться, чтобы ваше творчество стало достоянием многих. Надо, Марина Семеновна! Не следует прятаться от людей. Они поймут и полюбят вас, и это даст вам новые силы… — Спасибо за добрые слова. Я об этом подумаю на досуге. — А насчет того, что заклюют, — не верю, Евгений Николаевич. — Романов говорил запальчиво, это он чувствовал, но ничего не мог с собой поделать. — Меня всегда удивлял ваш мелкий житейский практицизм. Ну скажите, почему знаменитостям дозволено писать левой ногой? Нелепость же! Если бы проект взрыва вулкана предложила какая-нибудь знаменитость, вы как поступили бы? Молитвенно повторяли бы ее слова? — Мне не нравится ваш тон, — сказал Колбин. — Вы хотите учить меня, как жить? Поздно, голубчик! Или хотите уличить в чем-то? В чем? В том, что я не одобряю вздорный проект вашего приемного сына? А как вы поступили бы на моем месте? Неужели решили бы рискнуть жизнью людей из-за того, что мальчишка хочет прославиться?! К голосу знаменитости я, конечно, прислушался бы и хорошенько подумал, прежде чем сказать «да» или «нет»: как-никак, за плечами у знаменитости огромный опыт жизни. У Данилы Корнеевича такого опыта нет. И не могу я своим авторитетом поддерживать нелепые затеи. — 223 —
|