|
Колбина удивляла основательность, интеллектуальная глубина суждений собеседников. Когда они, черт побери, успели приобрести столько знаний? — Вы в самом деле плотники? — спросил он Петровича. Тот повернул голову, с удивлением посмотрел на Колбина: — Сомнение какое? — Разговоры не плотницкие. — А-а… Так мы коммунистическая бригада, товарищ ученый. Студенты все. В институтах учатся. — И вы? Петрович вздохнул: — Отстал я. Колбин промолчал. В годы его молодости ничего подобного не бывало. «Время другое, — подумал он. — Но почему я лишь сегодня впервые встречаюсь с ними? А в газетах…» Размышления прервал чей-то звонкий голос. Колбин повернулся — у костра стоял Данила Романов. — Не думал, что вы навестите меня здесь. Данила сбросил рюкзак и устало опустился на него. — По радио дали ваши координаты. Озеро на Синем я покинул утром, но не надеялся добраться до вас. Костер помог. Я уже облюбовал себе место на ночлег, да увидел ваш огонек… — Выпейте чайку, — предложил Петрович. — После дороги чай — первое средство супротив усталости… — Спасибо… — сказал Данила. — Благодать. Вот ведь как бывает: выпил кружку чаю — и счастлив человек… Данила, как только забрался в спальный мешок, сразу же уснул. Он дышал медленно и ровно. Колбин долго лежал с открытыми глазами. Сегодня ему подкинули то, что он потерял в молодости, — веру в людей. Она вошла в душу и требовала себе места. А места ей не было. И душа болела. Колбин нащупал в изголовье флягу с коньяком и припал к ней губами… Утро было звонкое. На небе — ни облачка. Тигла дымила, как мощная домна. Данила вышел из палатки, потянулся, потом сбросил рубашку и начал обтираться снегом. — Евгений Николаевич! — звонко и весело крикнул он. — Выходи глотать солнце! Проглотишь первый луч — широко вздохнешь, проглотишь второй — улыбнешься, проглотишь третий — засмеешься, и будешь ты сильным и здоровым, будут бояться тебя горные духи. Он пересказывал содержание корякского сказания о богатыре, питающемся солнечными лучами. Колбин уже слышал это сказание много лет назад, когда работал на Камчатке. Он стоял у палатки и смотрел, как Данила бросал на себя горсти снегу. Спина широкая, гладкая. Снег таял на ней, и крупные капли воды скатывались на землю. Плотники, поднявшиеся с первыми лучами солнца, побросали работу и тоже смотрели на Романова. Петрович с размаху воткнул топор в бревно и подошел к ученым. Данила, закончив «купание», насухо вытирался полотенцем. — 199 —
|