Когда пробуждаются вулканы

— Мне предложено передать тебе приглашение на обед к Соколову, — сказал тихо Колбин.

— Я не могу, — глухо отозвалась она.

Колбин ушел. Марина поежилась и опустилась в кресло. Где и когда она упустила свое счастье? И было ли оно?

А в голове стучало: «Тебе тридцать пять, тридцать пять…» С какой бы радостью она оперлась на сильное мужское плечо. Но его не было и нет. Одна. Давно одна. В комнату вихрем ворвалась Варя. Раскрасневшаяся. С ярким блеском в глазах. Она прижалась холодной щекой к щеке Марины.

— Ты плачешь?

— Взгрустнулось немного. Пройдет.

С первого взгляда могло показаться, что сестры похожи друг на друга. Одного роста, с одинаковыми чертами лица. Только вот глаза у них разные и волосы — у старшей золотистые, у младшей — темные, цвета бронзы. И характеры разные. Марина замкнутая и строгая; Варя — как только что распустившийся цветок, вся на виду: жизнерадостная, никогда не унывающая.

— Он был здесь? — спросила Варя, поправляя перед зеркалом волосы.

Марина утвердительно кивнула.

— Обидел?

— В любви объяснялся. Зовет в Москву.

— Я ни разу в Москве не была. — Варя вздохнула и тут же засмеялась. — Романова видела. Торчит, как столб, на окраине поселка. Облеплен снегом.

— Ты успела познакомиться с ним? — Марина испытующе посмотрела на сестру.

— Нет.

— Откуда же фамилию узнала?

— В конторе станции.

— Тебе он нравится?

— Высокий, — беспечно ответила Варя.

Марина засмеялась. Варя чмокнула сестру в щеку.

— Вот ты и повеселела. Пойду обед подогрею. В девять в кино пойдем. — В дверях она остановилась. — Забыла сказать: завтра я лечу в колхоз «Заря». Срочный вызов.

Начальник вулканологической станции Александр Федорович Соколов молча расхаживал по комнате. Данила сидел на диване, досадуя на себя за то, что рано пришел. Соколов видел его смущение, но не спешил нарушить неловкое молчание.

Даниле редко приходилось бывать в семейных домах, и он не знал, как себя держать в этой уютной и теплой комнате. Когда он пришел, Соколов подал ему руку, сказал несколько незначительных слов — и все. Молчит, вышагивая из угла в угол с заложенными за спину руками. Странный человек. Данила перевел взгляд с превосходно написанного камчатского пейзажа на Соколова, любопытствуя, почему тот то и дело изучающе посматривает на него.

— Хотите работать на вулканологической станции? — неожиданно спросил Соколов.

Данила пожал плечами. Соколов нетерпеливо махнул рукой. Он стоял возле стола, чуть сутулясь, и нервно барабанил длинными худощавыми пальцами по столу. Лично против Романова он ничего не имел, ему даже нравилось его умное, открытое лицо. Может, поэтому и пришла мысль предложить ему работу на вулканологической станции? Но с некоторых пор Соколов стал недолюбливать молодых людей, близких Колбину. Ищут легких путей в жизни. Некоторые, пользуясь материалами станции, защитили диссертации, по сути воспользовавшись чужими трудами. Он писал об этом в Москву, и теперь не мог не вспомнить всего этого, поджидая гостей. «Возможно, Романов тоже из такой категории?.. — размышлял Соколов. — Идет в науку не ради науки, а ради кандидатской зарплаты…» Но Данила не мог знать этих мыслей начальника вулканологической станции и чувствовал себя под его взглядом крайне неловко. Он очень обрадовался, когда в комнату вошел Колбин.