Когда пробуждаются вулканы

Тишина.

В отдалении, в комнате хозяев, пробили часы. Замирающий вдали мелодичный звон напомнил Даниле другое: далекие детские годы. Дом у подножия вулкана. Ручей с прозрачной холодной водой, настил из досок от крыльца к ручью. Отец сидит на корточках и пригоршнями жадно пьет воду. «Тятя, не надо больше», — это он, Данилка, теребит его за плечи. Отец медленно поворачивает лицо и долго смотрит на него, Данилку. «Эх, сына, сына, — говорит он, — опоганили мне душу, оплевали. — И, показывая на вулкан, сурово: — Погиб там хороший человек. Помни. А мать забудь. Она покинула нас». Данилке страшно и почему-то холодно, он вздрагивает и прижимается всем телом к отцу. Отец гладит его по голове широкой жесткой ладонью. «Ничего, сына, ничего», — успокаивает он. Они сидят, обнявшись. Сгущаются сумерки. Месяц, круглый, как мяч, купленный отцом, оторвался от вершины вулкана и осветил все кругом ровным светом. «Пойдем, сына», — и, подняв его, Данилку, на руки, отец понес его в дом.

Они улеглись спать рядом. Данилке многое хотелось узнать: почему вулканы дымят, почему погиб человек, почему его не спасли, почему ушла мама? «Спи, сына, спи. Потом я тебе все расскажу», — отвечает отец. Данилка слышал, как тикали стенные часы, как тяжело вздыхал отец. Лунный свет падал через окно. Фикус в углу, куда, как рассказывала мать, когда Данилка был совсем маленький, забирался по ночам какой-то бабай и прятал в мешок непослушных ребят, протягивал к свету широкие лапы.

Проснулся Данилка среди ночи потому, что кто-то разговаривал. Горела лампа на столе. Опершись локтем о стол, милиционер курил папиросу. Данилка знал милиционера, он часто приходил в школу и рассказывал смешные истории. Рядом с ним сидел незнакомый Данилке дядя. Зачем они пришли так поздно? Вошел отец — одетый и с котомкой за плечами. «Собрались? Пару белья там, харчи…» — сказал незнакомый дядя. «Собраться-то собрался, да куда сына?» — беспомощно сказал отец: весь он ссутулился и как-то поник. У Данилки сжалось сердце. «Тятя!» — закричал он и заплакал. Отец взял его на руки. «Не плачь, сына. Я скоро вернусь». А он, Данилка, все теснее прижимался к нему. «Хватит, отпусти. Дядя ждет», — отец оторвал его от груди, поцеловал в губы и, смахнув слезу, шагнул к двери. На следующее утро Данилка вместе с милиционером отправился в село к матери.

Данила тяжело вздохнул.

Мать! Благословенна во веки веков.

Друг мой, ты, наверное, помнишь далекие детские годы. Деревня. Дом за околицей. Мать у печки. Она встала в тот день очень рано, чтобы напечь тебе в дорогу ватрушек. С котомкой на спине ты выходишь из дому и оглядываешь пыльную улицу, где прошли твое детство и юность, где впервые ты полюбил девушку. Мать идет рядом с тобой до околицы. Там она открывает ворота и на прощанье целует тебя. «Иди, иди!» — шепчут губы, а в глазах тоска, и у тебя к горлу подступает теплый комок, замирает сердце. Ты круто поворачиваешься и, смахнув первую мужскую слезу, быстро удаляешься от деревни… Впереди дорога. Это твоя дорога. Освещенная ярким августовским солнцем, она уходит далеко-далеко. Ты оглядываешься назад: мать стоит у ворот и машет, машет белой косынкой. Прощай, юность!