|
Даже богословы, защищавшие Бейлиса, когда дело доходило до вопроса о ритуальности убийства, путались и сдавались пред доводами обвинения (хотя Дейч пишет, что они «подвергли уничижительной критике вымыслы о «ритуальных убийствах»). Профессор Троицкий: «Допускаю даже убийства с целью издеваться над религией христиан… я допускаю это хотя бы и относительно младенца Гавриила Белостокского ». (Стенографический отчёт Киевского судебного процесса. Т. II, стр. 375.) Представитель защиты профессор Тихомиров был вынужден признать по поводу цитат из Талмуда, которые приводила в речах обвинительная сторона: «Действительно, в Талмуде такой разнообразный материал, что кто хочет найти что — нибудь — всё найдёт» (Стенографический отчёт, т. 2, стр. 402). В то время, когда раввины России в коллективном письме торжественно заявили, что во всех священных еврейских книгах «нигде не содержится ни малейшего намёка, который давал бы повод к подобному обвинению», раввин Мазе, участвовавший в процессе, заявил о тех же книгах: «За литературу он [еврейский народ] совершенно не отвечает и ответственность с себя снимает…» (Стенографический отчёт, т. 2, стр. 404). Это обо всех расистских обычаях по отношению к гоям, акумам, шабесгоям и т. д. При подобных оговорках и признаниях защиты самому популярному защитнику Бейлиса Маклакову оставалось лишь с досадой выдавить из себя в конце процесса: «Может быть, и были изуверы, они могли быть везде, могли быть и у евреев» (Стенографический отчёт, т. 3, стр. 124). Марк Дейч, высмеивая экспертизу профессора Сикорского, показания архимандритов Амвросия и Автонома, цитаты из книги монаха Неофита, выступление ксендза Пранайтиса, с торжеством повторяет слова адвоката Грузенберга: «Среди православных священников, среди православных учёных не было ни одного, который явился бы и своим именем священника, или православного христианина, или русского учёного поддержал бы эти мучительные сказки, этот кровавый навет ». Между прочим, гонорары знаменитых адвокатов, участвовавших в процессе, в несколько раз превышали годовой оклад министра. «Грузенбергу 30 000 руб., а Карабчевскому 25 000 руб. и по 100 000 руб. каждому в случае полного оправдания евреев в кровавом навете» (из письма чиновника особых поручений Любимова директору Департамента полиции Белецкому. ГАРФ. Ф. 1407. Оп. 1. Д. 1059. П. 19). Вот какие деньги исподволь управляли ходом процесса. Однако надо бы напомнить Дейчу о том, что «ритуальную версию» комментировали и другие, куда более известные представители русской церкви. Знаменитый ныне священник и богослов о. Павел Флоренский, сосланный в 30- е годы на Соловки, в том числе и по обвинению в «русском фашизме» и «национализме», сидевший на Соловках при начальниках лагеря, носивших фамилии Эйхманс, Дукис, Сенкевич, Бухбанд, и расстрелянный там при одном из них, писал о «деле Бейлиса» так: — 235 —
|