— Твои отпрыски? — улыбнулся Тор, гнев его улетучился моментально. Всем известно, что Громовик отходчив, однако и вспыхивает легко, как собственная молния. Кот согласно закивал, но самозабвенного пения не прекратил. В это же время на глазах у Тора зверь стал такого же голубого цвета, как и котята, его пушистый мех начал как бы втягиваться вовнутрь, и еще через минуту Баюн превратился в гладкошерстного мурлыку. — Ты будешь по-человечески говорить? — рявкнул Тор. — Пеняй на себя, Перун! Тебе же хуже будет, — ответило наглое животное, и песня смолкла. — Из-за тебя, папаша-одиночка, у меня сорвался с крючка сам Ермунганд! Из-за тебя, бард несчастный, я чуть было не заснул в лесу… — Так ведь не заснул же? — зевнул Баюн и показал при этом пугающий оскал. — Не хватало ещё, чтобы Одинсон поддался на уловку дикой кошки. — Необычной кошки, прошу заметить, — продолжал кот, разглядывая свои ужасающие когти-ножи. Тут ас благоразумно затянул Пояс Силы и сразу почувствовал себя уверенней. — Ящер-Змий Морской, как известно, необычайно длинный, и когда голова его у берегов края Иньского, а она сейчас там, уж я то знаю, то хвост как раз в море Варяжском, значит, и клевать он не мог — снова заговорил ученый кот. — Мне известно это и без тебя — начал Тор, но от внезапного пронзительного и раскатистого “Мяу! Мяу!” его так и передёрнуло. Котята проснулись и требовали кушать. — Спите мои маленькие! Спите родимые! — запел, замурлыкал Баюн, — Вот ведь, угораздило! Познакомился весной с одной кошкой и нагулял ей этих сосунков. А она, стерва, мне их подкинула и удрала. Теперь маюсь… Вчера Гагана покушалась… Во, видал? — кот с мрачным видом показал Тору длинное блестящее медное перо, — Трофей! Неожиданно кот фыркнул и выдал вопрос, который, как видно, занимал его с самого начала разговора: — Слушай-ка, Аса-Тор, а не устроишь ли ты судьбу моих малюток? Громовержец покосился на пищащее потомство и ответил: — Может, и устрою. Тор вспомнил, как рано утром гордячка Фрейя накричала на него. “Будет ей подарочек!” — злорадно ухмыльнулся он, совершенно справедливо полагая, что богине выпадет провести не одну бессонную ночку. Видно, путешествия в компании ехидного Локи даже Тора кое-чему научили. Уже спокойный за судьбу котят Баюн окрасил мех в иссиня чёрный цвет и моментально оброс гривой пушистых и густых волос: — Только прошу, без глупостей. Это не уличные коты, а мои дети. И пусть ты — Сварожич, пусть ты — Одинсон, но если с ними случится нехорошее… — Ах, мохнатый невежа! Да как ты смеешь! Даже инистые великаны дрожат при одном моем имени… — ас уже приноровился было схватить мерзавца за шкирку, да не тут-то было. — 61 —
|