Уругуру

Малик, прекрасно говоривший по-французски и по-английски, попросил всего лишь один вечер на сборы и изъявил желание отправиться в путь уже на следующее утро, если будет готов посольский микроавтобус с водителем. Мишель пообещал, что готовы они непременно будут, и Малик отправился домой отсыпаться перед дорогой.

А мы с нашим ценнейшим документом отправились праздновать нашу первую научную победу в неизбежный «Монмартр», бармен которого с некоторых пор встречал меня словами «Мой дорогой друг!». Там нас с нетерпением ожидали Жан-Мари в легком льняном пиджаке, на который он наконец-то сменил свой траурно-черный костюм, и Амани Коро, сидевшие за одним из столов в конце помещения. Девушка обложилась какими-то сомнительного качества фотоснимками и время от времени делала малопонятные записи в своей толстенной ученической тетради.

– Жан-Мари, прекрасный ансамбль! – закричал Мишель, входя в зал. – Амани, каким вы дьяволом там заняты?

Я тоже склонился над ее фотографиями.

– Наскальная живопись, – пояснила она мне, поспешно отодвигаясь от Мишеля, рухнувшего на стул рядом с ней. – Это настоящая летопись догонов. Кое-где на скалах остались очень старые рисунки, и их вполне можно попытаться объяснить. В некоторых гротах и пещерах, где их не смывает дождями, такие рисунки могут храниться сотни лет. И каждый из них чтонибудь значит. К сожалению, до нас никто даже не пытался классифицировать и изучить их. Я думаю, нужно начать нашу работу именно с этого.

– Боже, мадемуазель Амани, – закричал Мишель, пытаясь завладеть рукой нашей спутницы. – Это же изображение священной змеи Лебе!

– Спасибо, Мишель, я слегка в курсе дела, – отчеканила Амани, бросая яростные взгляды на атташе по культуре. – Мой докторский тезис посвящен культам пресмыкающихся в ритуалах народов западноатлантической группы.

– А где это сфотографировано, Амани? – осведомился я, меняя тему разговора. – Где нам искать эти рисунки?

– Ну, наскальной живописи везде понемногу, – ответила Амани, перебирая фотографии. – Есть, к примеру, хорошие рисунки в Сонго, но они, скорее всего, позднего происхождения. Там и сейчас рисуют на скалах. Я предлагаю отправиться в Номбори, как мы и предполагали изначально.

Мне не терпелось добраться до Номбори по другой причине: именно здесь закончил свой путь Чезаре Пагано.

– Я согласен, – заявил Оливье. – Догоны пришли на плато с северо-запада, их первые поселения как раз могли располагаться в районе Номбори. Если никто не против, мы отправимся завтра.