Уругуру

Но он не будет в обиде – в Париже любят русских, особенно тех, кто никуда не спешит и может поговорить по-французски, чтобы выслушать обязательную историю любого парижанина о том, что? его связывает с Россией. Его бабушка, как правило, бежала от зверств коммунистов, а ее дедушка, в свою очередь, работал в царской России гувернером, потому что его отец был попавшим в русский плен наполеоновским драгуном, выбитым из седла дубиной народной войны... Есть что-то общее между Парижем и Москвой, и самое приятное, что это ощущают здесь даже те, кто и в России-то не бывал никогда.

Я вообще-то не был оптимистично настроен по отношению к своей встрече с Коро. Все, что я ожидал увидеть, – престарелого негра в очках, который с невозмутимым видом прочтет мне лекцию о догонских таинствах и посоветует не лезть не в свое дело. В крайнем случае, согласится за вознаграждение дать мне консультацию о догонах, но рассчитывать на сопровождение в экспедиции было бы с моей стороны слишком наивным. К тому же памятуя, как он обошелся с моим несчастным приятелем Чезаре, который, честно говоря, был прав, когда говорил, что этот спесивый негр...

– Алексей? – послышалось сзади, и я немедленно вскочил с места, потому что голос и акцент Амани Коро никак не соответствовали моим ожиданиям.

Если кто-то и рассчитывал на сюрприз, то сюрприз явно удался. Наверное, мне не стоило удивляться так откровенно. Я много раз представлял себе разговор с этим пресловутым искусствоведом, заранее готовился к возможным поворотам и нюансам нашей беседы. А теперь стоял, держась рукой за спинку железного стула, и вспоминал, как будет по-французски bonjour. И выглядел, как это ни прискорбно, по меньшей мере глупо.

Эти несколько секунд моего изумления нисколько не смутили Амани Коро. Она стояла передо мной, улыбаясь и покачивая зажатой в руке кожаной сумочкой, и щурилась от солнца за стеклами очков в тонкой золотой оправе.

Конечно, не было ничего удивительного в том, что Амани Коро оказалась женщиной. Собственно, никто мне и не говорил, что это мужчина. Но почему-то я был в этом уверен, и уж точно никак не был готов к разговору о догонах и Чезаре с элегантной и красивой молодой женщиной.

Да, Амани была из тех негритянок, которых любой белый человек без тени сомнений назвал бы красивой. Такие лица попадаются в Африке редко, и большинство из них точно соответствуют критериям европейской красоты, потому, видимо, и нравятся европейцам. Ровный прямой нос, тонкие губы, узкий овал лица и довольно пышные волосы, миниатюрная изящная фигура – такой внешности могла бы позавидовать какая-нибудь «Мисс Мали», если она вообще существует на свете. А французская косметика и тонкая оправа очков придавали внешности Амани ту европейскую интеллигентность, которая, скорее всего, редко встречается у догонов.