Тотальная фальсификация

Упор на сексуальные извращения у Фрейда повсюду: «Если верно то, что реальное затруднение или лишение нормального сексуального удовлетворения может вызвать извращенные наклонности, которые в других условиях не появились бы, то следует предположить нечто такое, что идет навстречу извращениям; или, если хотите, они имеются у них в латентной форме» (с. 197). Затем автор «Введения в психоанализ» проводит очень подробные и со вкусом рассуждения о сексуальности детей, которая берет корни в педофильстве древних «небожителей» Ближнего Востока и Египта. Вспомнил об увлечениях предков!

Вводится особый флогистон сексуальности, в том числе сексуальных извращений: либидо, аналогичный голоду, который выражается влечением к пище. То есть имеет место поиск метафизического «первокирпичика», из уймы которых сложен секс. Развитие либидо заключается в удовольствии от осознания функционирования гениталий, в доминировании личных гениталий над другими, в оральной сексуальности, к которой «относятся сексуальная деятельность сосания и понимание египтян, в искусстве которых ребенок изображается с пальцем во рту» (с. 208).

Мировоззрение по Фрейду. Наука исследует и констатирует. Религия же и объясняет, удовлетворяя любознательность, и, второе, утешает, пытаясь отогнать страхи устремлением взоров в… небытие, и, третье, предписывает нормы поведения. И все эти моменты религии, включая этические требования, «без труда вписываются в детскую ситуацию», то есть в психику и сексуальность ребенка. «Религиозное мировоззрение детерминировано ситуацией нашего детства» (с. 403) – здесь уводится взор верующего от истоков и причин навязывания ему веры, особенно заморскими специалистами, и направляется на самого себя – в свое детское недомыслие. Религиозное мировоззрение инфантильно, будь оно в форме анимизма, пантеизма или монотеизма. «Если пытаться включить религию в процесс развития человечества, то она окажется не вечным достоянием, а аналогией неврозу, который каждый культурный человек должен был преодолеть на своем пути от детства к зрелости» (с. 406). Но «наука не компетентна судить о религии». Не потому ли, что религия – это форма инфантилизма? И какой психоанализ может осилить это состояние ребенка или взрослого, будучи наукой? Алогизм Фрейда очевиден. Отсюда выводы: 1) Зигмунд Фрейд отводит своему учению роль сверхнауки; 2) ребячество и дурость, якобы, не подвластны науке, так как они в принципе не объяснимы.

«Порох, огнестрельное оружие упразднили рыцарство и господство [надо полагать, местной] знати, и русский деспотизм был обречен еще до проигранной войны, поскольку никакой инцухт [инцест] внутри господствовавших в Европе семей не мог произвести на свет род царей, способный противостоять взрывной силе динамита» (сс. 412 – 413). Наконец-то Зигмунд Фрейд выговорился, как и должно быть в порыве экстаза. Отметим феномен торжествующего крика, или трелей, которые испускает болотная лягушка, выскочив (потому она – вы-с-кочка) из трясины египетского болота на кочку и слегка обсохнув; в трелях, произносимых с кочки-кафедры, отражена вся информация о былом существовании земноводного, в том числе информация генетического уровня. В этой связи особенно восхитительна экзальтация данного эскулапа по поводу убойной силы динамита. Разжиревшие пришлые торгаши закупали динамит в странах Центральной и Западной Европы для совершения в России террористических актов, возжелав, кроме барышей в чулках, иметь еще и полную власть над коренным населением.