Терраса в Риме

– Сестра моя, не могли бы вы сказать мне, где мы находимся?

– Вы заблудились?

– Да.

– Мы находимся в Испанском королевстве, – прошептала она.

– Мне стыдно.

И юная монашка прижала руки к груди. Она подняла глаза на Абрахама Ван Бергхема и улыбнулась ему.

– Я так не думаю, – ответил старик, улыбаясь в свой черед, чтобы ответить на веселый взгляд молодой женщины.

– Да услышит вас Господь! – вскричала монашка. – Будь это так, я бы несказанно обрадовалась. Все, что угодно, лишь бы не жить в этой мерзопакостной стране!

Однако лицо ее омрачилось. И она грустно вымолвила:

– Боюсь, что мы и вовсе пока еще не на земле.

В этот миг Абрахам схватил ее за руку. Юная монашка не стала отнимать руку. Она все твердила:

– На земле ли мы? Он спросил:

– Вы и впрямь сомневаетесь?

Она засмеялась. Он тотчас выпустил ее руку, и они расстались.

Пройдя шагов двадцать, Моум Гравер обернулся. Юная монашка сидела на корточках, высоко подняв колени, в непроницаемой лесной мгле, наполовину скрытая стволами деревьев, рухнувших с крутого горного склона на лесную опушку. Все это он изобразил на своей гравюре.

Глава XII

Мари Эдель шла вверх по тропе, сбегавшей к морю. Она хваталась за кусты, за обнаженные корни, за ветки дрока: взбираться по камням было нелегко. Лиф ее платья промок от пота. И рубашка под грудью – тоже. Лицо лоснилось от испарины под жгучим солнцем. Наконец Мари открыла дверь своего дома. Она уже собралась шагнуть в прохладный сумрак большой комнаты, как вдруг слабо вскрикнула: возле очага стоял незнакомый человек с обезображенным лицом. Он был ужасен на вид.

Он сказал:

– Я знаю, что уродлив.

– Нет-нет, – робко возразила Мари.

– Видите ли, снаружи слишком жарко. Я охотно выпил бы глоток вина, если вам угодно будет оказать мне гостеприимство.

– О, конечно.

– Кто это там? – визгливо крикнула сверху Эстер.

Старуха, некогда промышлявшая мародерством на разбитых кораблях, давным-давно обосновалась в здешней глуши.

– Кто вы? – повторила за нею Мари, разглядывая страшную маску из темной шагреневой кожи, на которой блестели круглые, блестящие, зоркие глаза пришлеца.

– Меня зовут Моум.

Мари ничего на это не сказала. Зайдя в соседнюю каморку, откуда пахнуло сушеными грибами, она вынесла эстамп. Протянула его гостю.

Моум прошептал:

– Наверное, вы купили его у кожевенника?

– У бродячего торговца, – сказала она.

– Ну, называйте его так, если хотите. Ибо торговец этот и был некогда кожевенником.