|
гостеприимство с его стороны, и тогда он обнажал их в своем дневнике. Когда он видел Юлю в обществе какого-нибудь очередного поклонника, то всячески старался либо ему понравиться, либо отыскать в нем будущего врага и каким-нибудь образом отговорить "наивную" дочь от общения с ним. Теперь Василий Федорович жил в достатке: и машина и дача, множество импортных вещей, счета в банках, -- все имелось "для дочери". ... Зимним солнечным утром воскресного дня, привычно, в девятом часу, исполняющий обязанности профессора психологии столичного университета Василий Федорович Аршиинкин-Мертвяк, по кличке Мертвец в студенческой среде, вышел из подъезда того самого дома, что по соседству с Таганкой, сел в собственный автомобиль "БМВ", и лихо скульнули задние колеса машины, когда ее хозяин резко нажал педаль акселератора. Автомобиль через несколько мгновений выскочил из крохотного дворика и скрылся за углом соседнего дома разматывать привычный клубок дороги в такой день. Василий Федорович ехал за город на свою дачу. Одет он был в утепленный черного цвета лыжный костюм и думалось ему на редкость сегодня легко, не одолевали мрачные мысли о до-чери. Сейчас, когда он мчался уже по объездной кольцевой дороге, Юля еще спала дома, потому что Василий Федорович, не отрываясь от управления автомобилем, дважды успел позвонить к себе домой по недавно приобретенному им японскому радиотелефону. Звонками он как бы убеждал себя. "Я ей верю. И потом, -- думалось Василию Федоровичу, -- Юленька сегодня безоговорочно обещала мне: никуда не ходить и ни кого не принимать до шести часов, до моего вечернего возвращения. У нее много работы по дому, да и английский займет немало времени -- жаль, что ускоренный курс Илоны Давыдовой быстро осваивается!" -- размышлял Василий Федорович и в конце концов он поймал себя на мысли, что абсолютно забыл о дочери и вспомнил о ней только тогда, когда уже въехал в коттеджный поселок, где и — 17 —
|