|
остался... Я все понимаю, а значит... буду бороться, но теперь уже не так, как я это делал раньше. У меня... выбора нет. Надо идти и начинать все заново. Я уступил свое место и занял чужое. Я дважды нарушил свое благополучие, нарушил судьбу, попытался исправить ее ошибку в своих правилах. А у судьбы другая орфография! И мои правила поставили лишнюю запятую..." Миша нервно вскочил с кровати и подошел к окну. Он смотрел на облуненный светом двор, на Луну, которой нечего было скрывать в своем полнолунии. И он, впервые в своей жизни понимал, что он, и в самом деле -- Мертвяк, Аршиинкин-Мертвяк. Он понимал, что он уже действительно, и в самом деле, мертв и что он сам закончил, оборвал свою жизнь там, в Интеграль-ной фирме, и навсегда. Он сейчас понимал, что уже принял бесповоротное решение о дальнейшем своем существовании. -- Она взошла хрустально-молодою, -- сказал Миша, не поворачиваясь к Юле, всматриваясь в лунное небо. -- Кто? -- не громко спросила Юля. -- Она..., взошла хрустально-молодою..., совсем, едва заметною, Луна, -- сказал молодой человек и глубоко, волнительно вздохнул. -- Висела долго хрупкой запятою. Моей судьбы наверно в том вина... Копил годами солнечную усталь Я для раздумий, и пришли они... Я понял, что воспитывая чувства, Позволил мыслям одичать в тени... Я до сих пор оглядываю дали, Надеюсь, что зайду за горизонт! Восходы все еще не отпылали, Еще не оступался я с высот... Отзапятаюсь. В жизни так ведется, -- Всегда над нами остается высь! И в полный круг моя Луна сомкнется, И так отпишет белой точкой жизнь... -- Чьи это строки? -- спросила Юля. -- Я считаю, что строки принадлежат на тот момент, когда они звучат, — 146 —
|