|
признаться, я расчитываю на свое знание профессиональное психологии и на свои некоторые актерские данные, слава Богу, что голос менять не надо, а только манеру поведения и логику изложения мыслей, так вот, здесь-то, для Маприя в мою одежду должен вернуться Гермич, то есть ты. Конечно же, на самом деле возвращусь я, но Алекс не должен об этом догадаться! Видимо, он попытается, ложного, тебя как -то пристроить и лишь только через некоторое время, когда дела фирмы потребуют от него очередного контакта, он пойдет на него сам. Естественно, он не пошлет Гермича, который в этом пока ничего не будет соображать и потребуется время на его подготовку, да еще и не будет достаточного доверия, скорее страх к Гермичу. А больше посылать будет некого. Маприй, обязательно сам, как это ему не противно, но выйдет на контакт, с ложным, со мной, потому что на самом деле ты его встретишь здесь, и вот тогда-то все и решится! Ты займешь одежду Алекса, я тебе помогу в этом, и будешь преспокойненько жить-поживать, как президент нашей фирмы, но тебе не надо будет что-то делать: живи как знаешь, имей что хочешь -- работать буду я. Алекс -- трус, и потом, я его прилично напугал новым прибором и прочим -- он исправно будет выполнять свои обязанности здесь, вместо тебя. Таковы первичные детали нашего с тобой проекта, мой друг, Гермич. Тебе они нравятся? -- Еще бы! Ты, Ворбий, пройдоха -- хоть куда. -- Да, уж наверное, не пройдошливее тебя, Гермич: избежать смертной казни, да еще иметь такую, сверкающую основательным блаженством богатства, реальную и самую близкую, приближающуюся перспективу. Это -- не каждому дано! Потом Ворбий выполнил еще ряд энергома-нипуляций, необходимых для нужд существования интегральной фирмы, и вскоре оставил Гермича и, удаляясь из контактной комнаты, подумал: " Гермич -- просто болван! Болванка, легко поддающаяся моей обработке". У Георгио Фатовича было самодовольно-прекрасное настроение и оттого, он — 138 —
|